«В России мужчина — главный герой». Ирина Старшенбаум — о работе и личном
. РБК Life поговорил с актрисой о «Медиаторе 3» и о зарубежном киноИрина Старшенбаум — о карьере и личном: «В России мужчина — главный герой»
Ирина Старшенбаум
В 2023 году российская актриса Ирина Старшенбаум представляла на кинофестивале в Торонто политический триллер «Шошана» британского режиссера Майкла Уинтерботтома. Действие фильма разворачивается в 1930-х годах в растущем городе Тель-Авиве, Ирина играет еврейку Шошану русского происхождения, работающую в газете и помогающую подпольной организации «Хагана» в Палестине. Старшенбаум снималась вместе с Гарри Мэллингом и Дугласом Бутом, работа с Уинтерботтомом стала первой ее большой англоязычной ролью, высоко оцененной критиками.
Зимой российский зритель увидит Ирину Старшенбаум в третьем сезоне сериала «Медиатор» и в фильме «Триггер». РБК Life поговорил с актрисой о новых проектах, съемках на Западе и отмене русской культуры.
— В начале января на Start выходит новый сезон «Медиатора». Существует мнение, что продолжения успешных проектов обычно уступают первым сезонам. Удается ли «Медиатору» избежать этого «проклятья» и поддерживать заданную планку?
— В этом сезоне появится много новых героев, и сейчас кажется, что это кардинально другая история. Думаю, что вообще сезоны «Медиатора» не стоит сравнивать. Я еще не видела итоговый результат, но мне кажется, что даже стилистически этот сезон сильно отличается от предыдущих. Не знаю, можно ли так определить, но, по моим ощущениям, новый сезон напоминает авторское кино — он более сдержан и по-особенному раскрывается.
— Как к третьему сезону меняется ваша героиня Марина и ее отношения с Андреем, которого играет Андрей Бурковский?
— Я принимала большое участие в продумывании своей героини — и в первом сезоне, и во втором. Мне она казалась стереотипно прописанной. Мне и режиссеру Артему Аксененко захотелось сделать с ее характером что-то интересное. Мы придумали, что она очень травмированный человек, поэтому сначала увлекается алкоголем, а потом в ее жизни регулярно появляются деструктивные связи и созависимые отношения. Ей не удается обрести близость с другими людьми, у нее нет друзей. В первом сезоне ее история останавливается на том, что она себе придумывает, будто она теперь психолог, потому что Андрей Павлов (герой Андрея Бурковского.— РБК Life) ее научил некоторым манипуляциям.
На съемках нового сезона сериала «Медиатор»
В третьем сезоне я придумала еще смешнее: она будет этим лайф-коучем из соцсетей, который все про всех знает, ведет онлайн-марафоны, но этом не имеет никакого специализированного образования и права заниматься человеческими жизнями. К тому же не разобравшись в своей. (С_меется_.) Мне захотелось сделать карикатуру на таких персонажей.
— Кажется, женские персонажи в сериале ведомы, у них нет внутреннего стержня. В чем для вас сила Марины и других героинь, жизни которых переплетаются с Андреем?
— Мне нравится, что Марина максимально честна с собой, она принимает свои теневые стороны. В этом ее сила и очарование. Но вы правы в том, что часто женские героини поверхностно прописываются и из-за этого кажутся менее значимыми, ведомыми. С этим сложно что-то сделать глобально, но, если я могу в процессе подготовки по-хорошему усложнить свою героиню, я стараюсь это делать.
— Становится все больше проектов, которые так или иначе посвящены теме ментального здоровья. Это и «Медиатор», и «Жить жизнь», и «Бывшие». У вас в фильмографии есть проект «Кинопоиска» «Триггер», который тоже про психологию. И все эти шоу успешны. Как думаете, популярность этих сериалов — ответ на общественный интерес к теме ментального здоровья?
— Я думаю, что, конечно, такой запрос есть. Витает в воздухе. Это важная составляющая нашей сегодняшней жизни, и я с этим согласна. Но все же Москва — это не вся страна. Разные города и регионы — это вообще другие зрители. Поэтому сложно ответить однозначно, истории про психологию или с психологическим уклоном смотрит вся страна или только, условно, столица.
Кадр из фильма «Триггер» (2023)
— У психологов есть такой обязательный пункт в работе, что они сами должны проходить супервизию у других специалистов. Артистам, которые в силу профессии эмоционально себя изнашивают, важно работать с психологом?
— Скажу только за себя, потому что все люди очень разные и психика тоже по-разному устроена. Но для меня это крайне важно. Психотерапия помогает мне лучше понимать суть того, что я делаю и для чего. Помогает находить глобальные ответы на вопросы, касающиеся моей профессии. Для меня это уже является неотъемлемым элементом моей жизни.
— На кинофестивале в Торонто в сентябре представили западный проект с вашим участием — драму «Шошана», где вы сыграли главную роль. Картина сейчас обрела дополнительный объем на фоне нового витка арабо-израильского конфликта. Расскажите про вашу героиню, кастинг и съемки.
— Кастинга как такового не было. Режиссер фильма Майкл Уинтерботтом посмотрел фильм «Лето» Кирилла Семеновича Серебренникова на Каннском кинофестивале и написал мне письмо, приглашая на съемки. Это было очень трогательно. Даже не верилось, что в том мире, в котором мы сегодня живем, это вообще возможно. Для меня весь опыт, связанный с этим фильмом, очень теплый и прекрасный, хотя я много работала на этом проекте и очень устала от съемок, потому что старалась все делать на максимуме своих возможностей. Такое чувство, что я там оставила большую часть своего внутреннего мира. Сам фильм мы снимали в Италии год назад.
Кадр из фильма «Лето» (2018)
У меня была большая заглавная роль на английском языке. Очень интересно было работать с Майклом — он один из моих любимых режиссеров. У него свои методы работы, он настоящий автор. Он полудокументалист и очень ценит естественность, жизненную убедительность на съемочной площадке. Никого не подпускает к артистам, но поощряет их инициативность. Забавные ситуации бывали. Некоторые мои монологи были на иврите, и иногда Майкл подходил ко мне и говорил: «Ира, почему ты не импровизируешь?» Я отвечаю: «Майкл, потому что я не могу импровизировать на иврите». (Смеется.) Он очень самобытный, особенный режиссер.
— Интересно, что Майкл Уинтерботтом вас увидел в фильме «Лето» Кирилла Серебренникова, а Серебренников рассказывал, что решил позвать вас в «Лето» после того, как увидел в «Притяжении» Федора Бондарчука. То есть ваша работа буквально говорит сама за себя.
— Да, и это очень здорово. Кстати, мой пример немного развеивает стереотип о том, что надо куда-то ходить, постоянно где-то «светиться», быть на виду, чтобы тебя замечали и звали в проекты. А надо просто, наверное, работать, чтобы вас видели и замечали. (Смеется.)
— Теперь ждем, что «Шошану» посмотрит Мартин Скорсезе и тоже вам позвонит.
— Было бы здорово! Может быть, кто-то его попросит сходить на наш фильм в кино.
— Вся надежда на Ди Каприо.
— Да, именно. (Смеется.)
Кадр из фильма «Притяжение» (2017)
— В рецензии на фильм автор издания The Playlist отмечает: «Ирина Старшенбаум — прекрасная новая актриса, которая с легкостью крадет фильм». Читали ли вы отклики международной прессы? Какие чувства вызывает такая оценка именно вашей работы?
— Честно говоря, я была очень удивлена. Мне присылали скриншоты материалов из самых разных изданий, включая очень крупные и уважаемые. Но, когда там про тебя пишут такие лестные комментарии, высоко оценивают твою работу, первые несколько секунд ты просто не можешь поверить, что это все происходит с тобой на самом деле. Думаешь про себя, что они, наверное, фильмы перепутали. (Смеется.)
Я была очень приятно удивлена, но дело еще в том, что Майкл Уинтерботтом написал очень хороший сценарий, хорошую женскую роль, в которой есть что играть. Для сравнения, в нашем кино иногда бывает так, что роль не написана и ты пытаешься самостоятельно придумывать себе героиню, а режиссер потом еще все это должен удачно вписать в историю. Порой у нас нет правильного разделения ролей на съемочной площадке: режиссер вынужденно занимается всем сразу, чтобы не потерять качество. Из-за этого все перемешивается и получается не тот результат.
В нашем кино ощущается дефицит классных женских персонажей, потому что все-таки в России мужчина — главный герой. Так исторически сложилось, к сожалению или к счастью. Индустрия меняется, появляются другие героини, но все еще редко случается такой же вау-эффект, как был у меня в отношении Шошаны, когда я впервые прочитала сценарий Майкла.
Когда тебе доверяют играть таких героинь, это очень вдохновляет. Появляется готовность отдать себя роли без остатка, чтобы работа получилась максимально хорошо. Актрисы, с которыми до этого работал Майкл, — это топовый уровень. Это и Анджелина Джоли, и Рэйчел Вайс, и Кейт Уинслет, и Мариса Томей. Думаешь: как бы мне хотя бы приблизиться на секунду к этому? Надо очень стараться, чтобы получилось. И я очень старалась, мне приятно, что это увидели и отметили. (Улыбается.)
Ирина Старшенбаум
— Учитывая тему фильма про арабо-израильский конфликт, который очень болезненно рифмуется с сегодняшним днем, как, на ваш взгляд, зрители воспримут историю?
— Кому-то фильм понравился, кому-то нет, потому что он довольно специфический. Вообще это история про то, что насилие порождает насилие, экстремизм порождает терроризм, а терроризм порождает национализм. Это глобальное и очень своевременное высказывание. Ну и, конечно, важно, чтобы зритель хоть что-то знал про природу палестино-израильского конфликта, про период британского мандата. Потому что, знаете, у нас в картине снимались британские актеры, которые признавались, что они ничего не знали об этом до начала съемок. Например, Дуглас Бут при мне в интервью так и сказал: «Я и мои друзья, мы вообще не знаем об этом ничего. Очень стыдно в этом признаваться, но это так». Получается, что в некотором смысле эта картина даже просветительская.
— Если проанализировать премьеры этого года и предстоящие релизы следующего, становится очевидно, что достаточно российских актеров и актрис продолжают сниматься на Западе: Юрий Колокольников в проекте Marvel «Крейвен-охотник», Ксения Раппопорт представляла на фестивале в Венеции картину «Срок времени», Лукерья Ильяшенко снялась в спин-оффе «Ходячих мертвецов». Это развеивает миф о том, что отечественных артистов и русскую культуру на Западе отменяют. Напротив, их активно приглашают к сотрудничеству. Так ли это по вашим ощущениям?
— Мне кажется, что все очень зависит от режиссера, поскольку сейчас большие продюсерские компании, я уверена, побаиваются брать русских артистов. Ведь в перспективе сложно понять, повлияет ли это как-то на проект.
С Майклом Уинтерботтом у нас тоже была интересная ситуация, поскольку мы начали работу над фильмом «Шошана» еще до 2022 года. Вообще, этот сценарий был написан 15 лет назад, и картину уже начинали готовить раньше, собрали актерский состав, а потом вдруг все заморозилось, и только спустя 15 лет произошел перезапуск. Но когда Майкл меня утвердил, пошла волна вот этих заявлений про отмену русской культуры, русских артистов отовсюду убирали, и я в тот момент была уверена, что режиссер тоже сейчас будет меня менять на другую актрису. Я бы отнеслась к этому с пониманием и даже как-то морально собиралась с силами, что меня поставят перед таким фактом. Или что изменят ее русское происхождение по сюжету.
Помню, мы с Майклом созвонились и я спросила, будет ли он менять это в сценарии. Он ответил: «В каком смысле? Нет, мы даже не будем это сейчас обсуждать». Так все и оставил в изначальном виде. Ему было важно сохранить меня, потому что он только со мной хотел снимать эту историю, только меня видел в этой роли. То же самое касается остальных артистов: каст был полностью собран. Поскольку Майкл еще и сопродюсер ленты, то его слово имело вес.
— Поступают ли еще предложения сняться в иностранных проектах?
— Есть несколько сценариев, но я сейчас хочу, чтобы вышла «Шошана», потому что релиз перенесли на февраль. Она должна была пораньше появиться, но в связи с очевидными событиями все немного сдвинулось. До выхода фильма не хочу принимать никаких решений о дальнейших съемках.
— Недавно стало известно, что вы снимаетесь в приквеле сериала «13 клиническая». Расскажите про вашу героиню: как она дополняет историю, учитывая, что это предыстория? И чем вас привлек этот проект?
— Я не любитель присоединяться ко вторым или третьим сезонам уже существующих проектов, всегда очень осторожно к этому отношусь. Но в данном случае это не продолжение первого сезона, а приквел всей истории. Совершенно отдельное произведение. Его можно будет смотреть, даже если вы не видели первый сезон. А тем, кто видел, будет интересно увидеть знакомых героев в их предыстории, узнать, как все начиналось.
Ирина Старшенбаум
Это приквел о создании 13-й клинической больницы во времена Советского Союза. Моя героиня Яна — главный врач, и события выстраиваются вокруг нее. К слову, про классных женских героинь — сценарист проекта Андрей Золотарев написал прекрасного персонажа. А еще у нас прекрасный актерский состав: Сергей Гилев, Виктория Исакова, и многие другие.
Мы еще пока даже не в середине съемочного периода. Посмотрим, что из этого получится, но работаем для вас с любовью. Стараемся сделать максимально хорошо.
\
— А вам самой в качестве продюсера какие истории интересней: более камерные, авторские или вот такие масштабные?
— Классно браться за авторские истории и делать их коммерчески интересными. Наверное, это для меня самое интересное с точки зрения продюсирования — когда на первый взгляд неприметную историю превращаешь в хит. Моя цель — научиться этому.
— В российской киноиндустрии женщины все чаще становятся успешными продюсерами. Наталья Дрозд делает потрясающее авторское кино, а Александра Ремизова — один из самых важных шоураннеров. И актрисы пробуют свои силы в продюсировании. Например, Дарья Мороз до своего режиссерского дебюта была продюсером некоторых проектов. Или Виктория Исакова, которая спродюсировала «Лунатиков». Почему так происходит? Актрисы чувствуют больше свободы и хотят творчески контролировать проекты, в которых сами снимаются, или причина в чем-то еще?
— Думаю, это просто результат усталости умных и талантливых актрис. (Улыбается.) Мне кажется, кому-то просто хочется пробовать что-то делать своими силами не только в кадре, но и по другую сторону камеры. Свежий пример — сериал Пети Федорова.
— «Ласт квест»? Он там и продюсер, и сценарист, и режиссер, и главный герой. Работа по принципу «если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам».
— Абсолютно точно. И какой крутой сериал получился! Я дружу с Петей несколько лет и хорошо знаю, как он работает, как он горел этим проектом. Все артисты хотят больше творческой свободы, не только актрисы. Но в каком-то смысле последним сложнее, хотя приведенные вами примеры доказывают, что можно найти хороший материал, собрать талантливую команду и сделать то кино, которое хочешь.
— А как индустрия на это отзывается? Я помню интервью Ирины Горбачевой, которая изначально была креативным продюсером в сериале «Чики», а потом убрала свое имя из титров, потому что для нее опыт продюсирования оказался неудачным. Она жаловалась на сексистское отношение коллег к женщинам-продюсерам, что ее не слушали и будто бы даже исключали из важных обсуждений. Сталкивались ли вы когда-то с каким-то гендерным предубеждением к вам именно в качестве продюсера?
— С подобным я сталкивалась, но у меня небольшой опыт, связанный с фильмом «Сестры». На нашем проекте (с режиссером-дебютантом, оператором и мной как креативным продюсером) была атмосфера взаимной поддержки. Каждому дебютанту важно слышать, что в него верят, женщина это или мужчина — неважно. Итог может зависеть от самого проекта и того, какая собралась команда. Очень важно, чтобы людям было комфортно работать вместе, чтобы они совпадали в ключевых моментах. Если этого не происходит, то работать будет сложно и даже мучительно.
Ирина Старшенбаум
— Кто из коллег в этом году стал для вас приятным открытием?
— Я уже упомянула, что меня приятно удивил Петя Федоров и его сериал «Ласт квест». Включила его случайно, посмотрела и потом записала Пете сообщение на сто минут о том, как мне понравилось. (Смеется.) Вообще, такие достижения коллег очень вдохновляют.
— Новые законы и цензура очень ограничивают творческий процесс. С точки зрения и актрисы, и продюсера вы предполагали, как эти перемены изменят ваш подход к выбору проектов?
— Пока что мне везло, и я еще не ощутила острых перемен. Для себя я четко сформулировала, какие истории мне интересны, и эти проекты сами стали приходить в мою жизнь. В первую очередь я понимаю, какие женские героини мне интересны, и я хочу ориентироваться на эту высокую планку. Например, социальные проекты, такие как «Шошана», «Сестры», «Здоровый человек». Сейчас я понимаю, что хочу исследовать другую сторону жизни, ищу другой материал. Должно пройти еще какое-то время, чтобы мы все смогли понять, что будет происходить дальше и как нам в новых реалиях действовать.
Кадр из фильма «Здоровый человек» (2022)
— Еще пару лет назад многие публичные люди уповали на так называемую теорию малых дел: каждый посильно делает что-то важное и значимое и в итоге получается какой-то общий полезный эффект. Отчасти про это и фильм «Здоровый человек», в котором вы сыграли с Никитой Ефремовым. Как вам кажется, в сегодняшних реалиях эта теория все еще жизнеспособна?
— На мой взгляд, эта теория жизнеспособна, как никогда прежде. Только она сейчас нас всех и может держать на плаву. В первую очередь я говорю за себя. Я думаю, сейчас задача и ответственность каждого — создавать свой особенный личный мир вокруг себя и нести ответственность за этот мир, насколько это возможно. Это как круги на воде: твой ближайший круг, в жизни или в работе, — это часть твоего личного мира, за который отвечаешь только ты сам. Все остальные будто не имеют никого влияния.
— Как поддерживать в себе желание работать и делать что-то полезное, когда кажется, что все напрасно?
— Заниматься собой, улучшать себя, свой внутренний мир. И заниматься своей профессией. Это два пункта, на которые я заточена, они меня очень вдохновляют. А еще — улучшать отношения с близкими людьми. Я сотрудничаю с благотворительным фондом «Подари жизнь», стараюсь им помогать. Подытожив, могу сказать, что сейчас важнее всего — постараться сохранить себя.
