«Ностальгия — путь к «Феназепаму». Юрий Стоянов — о своих ролях и комедии
. Мы поговорили с актером перед выходом новых «Вампиров средней полосы»
В онлайн-кинотеатре Start с 13 декабря показывают второй сезон «Вампиров средней полосы» — одного из самых успешных российских сериалов последних лет. Критик Катя Загвоздкина поговорила с Юрием Стояновым, который сыграл главу вампирского семейства Святослава Вернидубовича (деда Славу), о комедийном амплуа, драматических ролях, новом поколении артистов, а также о том, почему у «Городка» не может быть продолжения.
— Ваш герой в сериале — такой патриарх, глава вампирского семейства, или как сейчас бы сказали, «дед». Вы похожи на него?
— Нет, я на него совсем не похож и патриархом себя не чувствую. Но кое-что нас с ним объединяет: мы оба считаем, что семья — это главное.
— А как вам стиль деда Славы?
— Низкая мотня до колена, обвисшие на заднице штаны, байковая рубашка — одет он, конечно, странно. Мы стремились так подбирать вещи для деда Славы, чтобы это были не артефакты из прошлого века, а вневременная одежда — так с небольшими изменениями могли одеваться старики в разные эпохи.
Кадр из сериала «Вампиры средней полосы»
Я, надо признать, придаю какое-то значение тому, что на мне надето. Дед Слава и выглядит значительно старше, чем я. Он из тех людей, которые считают, что лучший парикмахер — это ветер, лучшая расческа — это рука. Он носит волосы зачесанными вперед, так с ними вообще ничего не нужно делать. Я так не могу. У него щетина — а я чувствую себя некомфортно, когда я небрит, когда у меня появляется какая-то пегая растительность на лице. Моя жена, когда увидела меня в этой роли, сказала: «Если ты в таком виде поедешь на гастроли, я спокойна». (Смеется.)
— Вы охотно согласились сниматься в сериале про вампиров? Вампиры, как считается, это же такое достояние, клише массовой культуры.
— Прелесть этого сериала в том, что он разрушает ожидания, связанные со словом «вампиры» — стереотипы, сформированные вышедшими раньше вампирскими хоррорами, сагами и даже комедиями.
Кадр из сериала «Вампиры средней полосы»
Роль деда Славы была написана специально на меня, и я согласился сняться в этом проекте, не читая сценария. В жизни актера очень редко бывает, когда сценаристы, не получив разрешения продюсера, не заручившись согласием артиста, что он будет играть, пишут для тебя роль. У меня так было дважды — с фильмом «Человек у окна» и с «Вампирами средней полосы».
Но затем, когда я прочитал сценарий, я был приятно удивлен — эта история намного глубже, чем просто комедийный детектив. В «Вампирах средней полосы» намечены философские вопросы, но решаются они недекларативно, мудро и простодушно.
— А сами вы верите в вампиров и нечисть?
— Не верю. Я верю в хороших и плохих людей — если хотите, плохих можно назвать вампирами или упырями.
— Присказки и фразочки, которыми общается Святослав Вернидубович, вы придумали?
— Они были прописаны в сценарии. Дед Слава прожил тысячу лет, из-за этого у него в голове каша и он говорит фразочками из разных эпох. Но я попросил сценаристов добавить максимально незаезженные поговорки, пословицы, присказки. Сейчас на экране не может звучать мат, и мы искали ругательства из прошлого: например, в XVI века это было ругательство, а сейчас никто так не говорит — тут мы и проскакивали. Кое-что я сам приболтнул.
— Это очень органично звучит — как будто вы сами эти присказки придумали!
— Значит, артист хороший! (Смеется.)
— Вы говорили, что вам надоело комедийное амплуа. Тогда почему снова снялись в комедийном проекте?
— Я выражался не так прямолинейно: говорил, что могу играть не только роли, где хиханьки да хаханьки. Но по-честному, рассмешить людей труднее, чем заставить их заплакать — и в жизни, и на сцене. Если вы спросите актера в театре, какие реплики в своей роли он любит больше всего, он ответит, что те, над которыми в зале смеются.
Кадр из сериала «Вампиры средней полосы»
Кроме того, важны средства, которыми ты добиваешься, чтобы зрители смеялись. Если твоя самоцель — насмешить, ты начинаешь из кожи вон лезть, чтобы это сделать. В «Вампирах средней полосы» не эстрадно-репризная, а поведенческая природа юмора. Он высекается из органики персонажа, из его поступков, реакций, отношений с другими героями. На самом деле у меня драматическая роль, в которой много смешного.
— А что вы сами предпочитаете смотреть — драмы или комедии?
— Я не являюсь целевой аудиторией комедий. Это очень настораживающее меня жанровое определение. Вам говорят: «Вы будете смеяться». А мне не смешно, я разочарован. Есть близкий жанр — драмеди, то есть комедии с элементами драмы, их я люблю больше. Например, «Мимино», «Берегись автомобиля» или из зарубежных — «Пока не сыграл в ящик», их нельзя назвать комедиями в чистом виде, они значительно глубже.
— В одном интервью вы сказали, что «хороший русский проект не может быть коммерческим». А «Вампиры средней полосы»?
— Я произнес эту фразу в другом контексте — когда говорил о «Городке». «Городок» не был продюсерским проектом, по этой же причине он не мог бы сейчас появиться. Это передача — воплощенная мечта о самореализации, выросшая из беды, разваленной страны, личной и коллективной ностальгии, из точки, в которой совпало настроение многих людей и двух не очень состоявшихся артистов. Тогда на фоне общего бардака появлялась возможность что-то попробовать и сделать.
Кадр из телепередачи «Городок»
«Вампиры средней полосы» — продюсерский проект, он появился в другое время и в других обстоятельствах. Сейчас выходят блестящие коммерческие проекты — например, «Женский стендап», который я очень высоко ставлю. Я вообще насмотренный человек и видел многое из того, что сейчас выпускают. В России появилось много достойных сериалов — в основном на платформах, они мощнее в продюсерском плане, там больше свободы и снимают очень серьезно. «Хрустальный», «Эпидемия», «Пингвины моей мамы» — все это очень хорошие проекты.
— С вами снимаются артисты, представляющие молодое поколение. Как вы их оцениваете? Российский артист какой сейчас пошел?
— Вы практически процитировали чеховскую «Чайку», в которой один из героев говорит: «Средний актер стал гораздо выше»!(Смеется.) Мне кажется, сейчас у молодых актеров больше возможностей, чем было раньше, но я не умаляю их таланты, упорство и работоспособность.
Кадр из сериала «Вампиры средней полосы»
Сейчас есть блистательное поколение российских актеров, которым по 30 лет. Например, Саша Паль — замечательный актер. Или Юра Борисов — блестящий, грандиозный артист. Я помню, когда он впервые приехал на «Кинотавр», я подошел к нему и сказал: «Ох, старик, у тебя такое прекрасное будущее!» Что Юра делает в последнем сезоне «Эпидемии»! Он просто перевернул сериал для меня, у него непостижимая, совершенно животная органика.
— С вами играет Глеб Калюжный — популярный артист из совсем молодого поколения. Глеб недавно сказал, что вы на него повлияли больше всего из тех, с кем он снимался.
— Тут другая история. Глеб — самородок, уникальный мальчик, которого я считаю отчасти и моим открытием. Я немного, так сказать, причесал его своими длинными ногтями. (Смеется.) Глеб нигде не учился и сейчас попал в круговерть съемок, в водоворот успеха, пока ему некогда заниматься с преподавателями. Он базируется не на выучке, а на том, что он все очень быстро схватывает. Но сильные педагоги могли бы объяснить ему природу его обаяния — то, что он сейчас делает интуитивно. А интуиция его не подводит.
Глеб очень сильно вырос — он равный партнер в кадре. Мы с ним вместе снялись еще в одном проекте — в сериале «Трепачи». Он играет молодого стендапера, а я — спившегося бывшего эстрадника, который ему помогает.
Кадр из сериала «Вампиры средней полосы»
— Десять лет назад закончился «Городок». Скучаете по этому проекту?
— Главное не то, что «Городок» закончился, а то, что десять лет назад умер мой партнер по этому проекту и друг Илья Олейников. «Городок» естественно закончился с неестественной кончиной моего товарища, продолжить этот проект без него невозможно. Но сейчас появилось новое чувство — гордость за то, что мы сделали. Раньше это была работа, наш воздух и наше детище — то, чем мы жили. У «Городка» — я определяю жанр нашей передачи как «веселое несчастье» — были периоды стагнации и возрождения, он прошел через разные этапы: менялось телевидение, менялись мы сами. А сейчас, когда мне отправляют видео из «Городка», я горжусь им. Иногда те, кто сделал эти мемы, даже не знают, откуда они взяты, но эти куски находят отклик — что-то аукается сегодня.
Кадр из телепередачи «Городок»
У всех было ощущение, что передача сделана по-домашнему, на коленках, а это совсем не так. Это было трудоемкая, технологичная по тому времени и очень перфекционистская история. Я горжусь тем, что мы, как два мужика в байке, собрались и сделали.
— В «Городке» вы не только снимались, но были и авторами сценария, режиссерами — шоураннерами, как сказали бы сейчас. Не собираетесь снова обратиться к этому опыту?
— Слово «шоураннер» я узнал только на съемках «Вампиров». Шоураннер этого проекта — Алексей Акимов, я подходил к нему и спрашивал: «Леха, расскажи мне, в чем твое шоураннерство?» И потом я понял, что шоураннер — это уникальное сочетание авторских, режиссерских и продюсерских талантов в одном человеке. Акимов — как раз такой человек, встреча с ним — подарок судьбы для меня. О «Городке» мы говорили проще — это была «авторская передача», мы писали для себя, снимали сами себя, монтировали себя и потом продавали. В этом смысле мы были шоураннерами.
Мне кажется, будет странным в 65 лет дебютировать в кино в новом качестве. Я подозреваю, что, если захочу снять комедию или драмеди, под это выделят деньги. И артисты, которые захотят у меня сняться, тоже найдутся. Но я не хочу сдавать экзамен. Не хочу, чтобы на съемочной площадке сидели перед монитором два продюсера — и по тому, как они шепчутся, я понимал, что дело дрянь. Я к этому не приучен.
У меня было сольное шоу «100янов» — возможно, я вернусь к этому проекту, когда почувствую, что опять можно шутить. Когда смех не будет попыткой от чего-то уйти.
Кадр из телепередачи «Городок»
— Вы ностальгируете по какому-то периоду вашей жизни?
— Я стараюсь не ностальгировать о прошлом — если ты обращен в прошлое, ты в нем и живешь. Конечно, я могу скучать по людям, чувствовать щемящую тоску, потому что нет моего партнера, моей мамы, из-за того, что я оторван в силу обстоятельств от моих друзей. Но что толку ностальгировать по тому, что ты больше не молодой, скучать, что все лучшее осталось в прошлом? Это путь к «Феназепаму».
Как любой нормальный человек, я стою ногами на своем опыте, на том, что я пережил, я берегу эти воспоминания и чувства. Но живу сегодняшним и завтрашним днем — мне по-прежнему интересно, что происходит в профессии.
