Вечно молодой, вечно потерянный: как менялись тинейджеры в кино
. 40 лет назад «Клуб «Завтрак» выпустил дерзких подростков на экраныКак менялись тинейджеры в кино: от «Клуба «Завтрак» до «Слова пацана»
Кадры из сериала «Сексуальное просвещение», фильмов «Клуб «Завтрак» и «Оставленные», телесериала «Простые истины»
В 2025 году «Клуб «Завтрак» Джона Хьюза празднует свое 40-летие. Картина стала знаковой, определив новую веху в развитии coming-of-age-кино. Полюбилась она аудитории всех возрастов, поскольку фокусировалась не на подростках, а на трудностях их знакомства с жизнью. Молодым зрителям предоставили шанс рассказать об своих проблемах, а взрослым — их услышать.
Пока за океаном разворачивались противоречия в отношениях отцов и детей, в позднесоветском, а следом и в российском кино жанр историй взросления тоже заговорил на новом языке. Кинокритик и автор телеграм-канала Age of Cinema Елена Зархина рассказывает, как менялись тинейджеры в кино все это время.
Говорит «Клуб «Завтрак»
В 1979 году сотрудник рекламного агентства Джон Хьюз уволился из фирмы и отправился строить карьеру в кино. Начать он решил с молодежных комедий, которые давались ему особенно легко (это отмечали и критики, и зрители). В начале 1980-х Хьюз задумал новую картину о подростках. По сюжету группа старшеклассников вымышленного городка Шермер собиралась субботним утром на пороге своей школы — «отбывать наказание» в библиотеке за различные проступки (плохое поведение, мелкое хулиганство, прогулы) под надзором помощника директора Ричарда Вернона. К вечеру они должны были сдать сочинение в размере 1000 знаков на тему «Как вы думаете, кто вы?».
Кадр из фильма «Клуб «Завтрак»
Вынужденное заточение таких разнохарактерных героев (в обычных обстоятельствах они старались не контактировать друг с другом) сначала приводит к конфликту. А затем перерастает в день откровений. Выясняется, что у каждого из героев есть своя боль, в первую очередь связанная с родителями: те мучают их физически и психологически, обесценивая их личность. Оттого подросткам так сложно (да и не особо хочется) писать это принудительное эссе: к чему эти размышления о том, кто ты, если взрослым нет до тебя никакого дела? А потому к финалу дня молодые люди вместо сочинений оставляют Вернону коллективное послание:
«Уважаемый мистер Вернон! Мы признаем, что должны пожертвовать целой субботой за совершенные нами проступки. Да, мы виноваты, но заставлять нас писать сочинение о самих себе — просто безумие. Какое вам дело, кто мы? Вы видите нас так, как вам хочется. То есть очень упрощенно. Но мы обнаружили, что каждый из нас умник, атлет, психопат, принцесса и преступник. Это ответ на ваш вопрос? Искренне ваши, «Клуб «Завтрак».
Лента стоимостью $1 млн только в домашнем прокате собрала почти $46 млн. Фильм без кинозвезд, снятый в ограниченной локации обычной школы, с продолжительностью действия в один день внезапно попал в нерв общества. Критики и зрители рассмотрели в истории Хьюза много чего: от гимна поколения, говорящего о себе честно, до возвращения к классике Голливуда, умевшей жертвовать масштабом ради глубины истории.
Кадр из фильма «Клуб «Завтрак»
Кинокритик Роджер Эберт поставил картине три звезды из четырех, отметив, что истории не мешают даже несколько предугадываемых поворотов сюжета, потому что это кино про детей, осмелившихся на откровенный разговор со взрослыми. Юджен Сискел поставил ленте и того больше — три с половиной звезды из четырех возможных. В своей рецензии для Chicago Tribute он сравнил герметичный проект с «Кто боится Вирджинии Вульф?», «Большим разочарованием» и «Моим ужином с Андре» — крепкими драмами, также снятыми в замкнутом пространстве.
Издание Reelviews чуть сбавило градус восторга, но все равно воздало картине должное: «Фильм сильно отличается на общем фоне подростковых историй на экране. Можно придраться к качеству материала, но невозможно не признаться, что он тебя захватывает и ты полностью погружаешься в истории этих героев». На сайте-агрегаторе Rotten Tomatoes оценка фильма располагается в следующей градации: от критиков 87% одобрения, от зрителей — все 92%. Может, и не гениальное кино, как отметило издание, но это проект-долгожитель, отлично состарившийся и внесший весомый вклад в жанр истории взросления и подросткового кино.
1980-е: тинейджеры в кино СССР и Голливуда
Выбор десятилетия, от которого стоит вести отсчет в развитии подросткового кино, неслучаен. Это было время, когда и в американском, и в советском кинематографе молодые герои внезапно стали более зрелыми и независимыми. Они искали себя в мире, который не понимали и который их в некотором смысле отвергал. Главные герои «Клуба «Завтрак» — из поколения Х, которое постепенно заменяло беби-бумеров, на чью долю выпали вьетнамская война, антивоенные митинги и студенческие бунты. Их юность сопровождалась совершенно иным социально-политическим климатом.
Подростки 1970-х старались отрефлексировать опыт своих родителей, а молодежь 1980-х училась жить в новой парадигме посттравматической реальности. В стремительно меняющемся мире тинейджеры искали себя в отрыве от авторитета взрослых, стремились к большей независимости, сами конструировали свои идеалы. Этот разлом, поиск и растерянность юных героев точно уловил «Клуб «Завтрак», пригласивший на откровенный разговор молодых героев и их родителей.
Кадр из фильма «Клуб «Завтрак»
Американский писатель Джон Грин, специализирующийся на подростковой прозе («Виноваты звезды», «Бумажные города») в своем эссе для Rolling Stone так описал ценность картины Хьюза: «Быть подростком в этом мире — значит оказаться между невинностью и опытом. Когда ты ребенок, ты защищен — родителями и своим воображением. Когда ты взрослый, то всем окружающим социальным порядком и опытом того, как справляться с проблемами. А когда ты подросток, ты ничем не защищен. Ты незрел, открыт всем ветрам самым странным и кошмарным образом, и это великолепно передает «Клуб «Завтрак».
Но так молодежное кино воспринималось за океаном. В позднесоветской действительности, будто предчувствуя скорый распад Союза и наслаждаясь чуть большей свободой, авторы тоже старались осмыслить новую реальность через тех, кто ее унаследовал, — подрастающее поколение. Если в начале декады, в 1981-м, на экраны вышла воздушно-романтическая мелодрама «Вам и не снилось…» про влюбившихся друг в друга старшеклассников, спустя всего три года тон подросткового кино сильно изменился.
Кадр из фильма «Вам и не снилось…»
В 1984-м советский прокат всколыхнуло «Чучело» Ролана Быкова, в котором подростки чинили насилие похлеще взрослых. В центре истории оказывалась затравленная одноклассниками новенькая Лена (Кристина Орбакайте). Ее жестокие сверстники не останавливались ни перед чем, желая превратить жизнь девочки в ад. Отчасти картина Быкова наследовала школьную драму «В моей смерти прошу винить Клаву К.» 1979 года, снятую Николаем Лебедевым и Эрнестом Ясаном. В ней тоже привычный образ советских подростков, послушных умниц и отличников, подвергался неожиданной ревизии. Но «Чучело» будто бы провело черту: как было уже не будет.
В 1986 году вышел «Курьер» Карена Шахназарова — легендарная картина про молодежь, лишившуюся ориентиров в мире устаревшем и покрывшемся пылью. Родители не слышали и не понимали своих детей, те устали срывать голос, пытаясь до них докричаться. Наступала неуютная тишина. Годом позже вышла «Асса» Сергея Соловьева, которая эту тишину прерывала гимном поколения, воспевшего голосом Виктора Цоя нетленное: «Перемен требуют наши сердца».
Однако если огрызающийся «Курьер» и пробующая свободу на вкус «Асса» все же оставались в привычных жанровых рамках, вышедшая в 1988 году «Маленькая Вера» на все эти ограничения плевала. Фильм Василия Пичула по сценарию Марии Хмелик начинался с того, что у выпускницы школы Веры родители находили доллары, что приводило их в ужас: за хранение иностранных условных единиц в СССР грозила статья. Неслучайно в стране существовал оскорбительный термин «валютчица», подразумевавший проституированных женщин, работающих за иностранную валюту. Пока родители Веры били тревогу, готовясь к худшему, сама она отмахивалась от любых переживаний на счет своего будущего: зачем бояться пустить под откос свою жизнь, если скоро не станет целой страны?
1990-е: и никаких проблем
Постсоветское кино, оказавшееся в плачевном состоянии, мало интересовалось судьбой следующего поколения. Выживать нужно было здесь и сейчас, а значит, никаких размышлений о том, что будет после. Во второй половине десятилетия с фильмами о детях в домашний просмотр вклинился Тигран Кеосаян, а его главной героиней станет девочка-подросток — дитя своей эпохи, без труда и даже цинично лавирующая в стремительном течении перемен. Под конец десятилетия, в 1999-м, российское ТВ обратится к школе: «Простые истины» — классический школьный ситком о буднях старшеклассников (впоследствии жанр подхватят сериалы «Кадетство», «Ранетки» и «Трудные подростки») станет важным маркером нового времени. После криминальных боевиков и дешевой эротики российское кино вспомнило, что дети — наше будущее и что было бы неплохо наладить с ним контакт.
На Западе 1990-е, напротив, время, когда жизнь заиграла яркими красками, заговорило на сленге, молодежь стала раскованнее и свободнее. Подростки стали одной из основных аудиторий в кинотеатрах, обеспечивая хорошие сборы в прокате. А потому Голливуд охотно откликнулся на запрос, выпуская очаровательных «Бестолковых», романтические «10 причин моей ненависти», эротический «Американский пирог» и коварные «Жестокие игры». Для юной аудитории на новый лад переосмысливалась даже классика: «Ромео + Джульетта» База Лурмана с Леонардо Ди Каприо и Клэр Дэйнс.
Новое тысячелетие — совсем другая история
Тинейджерское кино ощутило потребность в переменах и новом киноязыке. По остаточному принципу еще выходили фильмы вроде «Дрянных девчонок», ставших современной классикой. Но общий запрос изменился, например, с режиссерским дебютом Софии Копполы «Девственницы-самоубийцы» (1999), который ощутимо разбавил бесконечный вайб неутомимого веселья подросткового кино. Адаптацией одноименного романа Джеффри Евгенидиса режиссер напомнила, что быть тинейджером не только здорово, но и больно.
Кадр из фильма «Восьмой класс»
Неутешительную интонацию затем подхватили «Джуно», «Хорошо быть тихоней», «Восьмой класс» (звезда «Клуба «Завтрак» Молли Рингуолд считает его лучшим фильмом о подростках), «Леди Бёрд». В разные годы все напоминали, как тягостно бывает подростку, который остается наедине со своими переживаниями. Даже сказочный «Гарри Поттер» не забывал подсветить трудности переходного возраста своих героев.
Постепенно жанр кино о взрослении стал примерять разные форматы: от вампирских «Впусти меня» и «Сумерек» до адреналиновых «Голодных игр» и мистических «Очень странных дел» или «Лета 84». Тинейджеры становились ровней взрослым, страдая из-за них не только морально, но и физически. Теперь взрослые ощущались как прямая угроза, в соприкосновении с которой буквально рискуешь лишиться жизни. Однако подростки отказываются оставаться в этой парадигме жертвами и бесстрашно отстаивают себя — в том числе и в плоскости супергеройского кино, рассвет которого пришелся на 2010-е.
Кадр из фильма «Все умрут, а я останусь»
В Россию тоже пришел тренд на переосмысление судьбы подростков. В 2010-м всех шокировал сериал «Школа» Валерии Гай Германики — смелый проект, провокационности которого позавидовала бы и сама «Эйфория» от HBO. Предшествовало «Школе» не менее жесткое «Все умрут, а я останусь» все той же Гай Германики, где подростки не просто спорили со взрослыми или перечили им, а прямым текстом посылали куда подальше, отрицая всякие авторитеты.
В 2016-м заявил о себе не менее радикальный «Ученик» Кирилла Серебренникова. В 2023-м — сериал «Цикады» Евгения Стычкина, упакованное в детективную обертку подростковое кино. С одной стороны, проект что-то позаимствовал у хитовой испанской «Элиты», а с другой — доказал, как универсален язык боли и одиночества, который осваивают подростки во все времена.
На фоне историй про современную молодежь возник спрос на экскурс в прошлое. В России в 2020-м про 1990-е и их молодежь вышли жизнеутверждающий сериал «Мир! Дружба! Жвачка!», в котором хватало жести, но и надежды. Полнометражная «Маша» Анастасии Пальчиковой с Аней Чиповской отказывалась романтизировать прошлое миллениалов, констатируя, что родом из детства не только все мы, но и наши травмы. Закрепил этот феномен сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» — криминальная сага про подростков конца 1980-х, не нашедших себе в жизни цели лучше, чем «махаться» тяжелой арматурой.
И где во всем этом «Клуб «Завтрак»?
Фильм Хьюза не просто когда-то задал тренд на подростковый самоанализ, но породил прямых наследников. Это и британский сериал «Сексуальное просвещение» Netflix — красочная подростковая мыльная опера с десятком ключевых персонажей, которые учатся не столько сексуальным отношениям, сколько общению друг с другом, готовясь выйти в большую жизнь. Во втором сезоне даже есть эпизод-поклон «Клубу «Завтрак»: старшеклассниц, громко рассорившихся друг с другом, оставляют после уроков на «штрафные часы». Учительница ставит условие: когда выясните, что между вами общего, тогда пойдете домой. Наказанным не удается найти общие увлечения, но они выясняют, что их объединяет болезненный опыт пережитого абьюза. Скрещение внутренней печали и спасительной радости в сериале — прямое наследие того рецепта, по которому сделан «Клуб «Завтрак».
Кадр из сериала «Сексуальное просвещение»
Это и рождественская драма «Оставленные» Александра Пэйна со старшеклассником из 1970-х, который пребывает среди побитых жизнью взрослых. Ворчливый преподаватель-алкоголик (Пол Джиаматти), печальная повариха (Давайн Джой Рэндольф взяла за эту роль «Оскар») и бунтующий тинейджер сперва тяготятся обществом друг друга, но все же сближаются и раскрываются с разных сторон. Которые обличают все, что накипело внутри: боль, одиночество и чувство оставленности.
Кадр из фильма «Оставленные»
Картина Джона Хьюза по-прежнему воспринимается позолоченной классикой. Может, режиссура и устарела (как и репрезентация персонажей и их взаимодействие), но проблематика все еще актуальна. Декорации школы превратились в отличительный признак, главный театр действий подростковых страстей. Если не убедились, вспоминайте «Эйфорию» 2018 года — портрет зумеров. Пусть их язык стал грубее, макияж — ярче, гаджеты — универсальнее, драмы — бескомпромисснее, но смысл прежний: подросток все так же потерян и ему надо помочь отыскать себя.
