«О, Канада»: стоит ли смотреть фильм с Ричардом Гиром и Умой Турман
. Об умирающем режиссере, который запутался в показаниях о своей жизниФильм «О, Канада» с Ричардом Гиром и Умой Турман вышел в прокат
Кадр из фильма «О, Канада»
В российском прокате с 20 февраля почти неслышно шелестит кленовая листва — на экранах новая работа заслуженного голливудского мэтра Пола Шредера, автора сценария к «Таксисту» и режиссера «Холодного расчета».
Картина «О, Канада» добралась до наших кинотеатров с прошлогоднего Каннского фестиваля. Подробнее о ней и режиссере, которого очень любит голливудское киносообщество, но все меньше понимает рядовой зритель, рассказывает кинокритик и автор «Age of Cinema» Елена Зархина.
Пожилой документалист Леонард Файф (Ричард Гир), находясь на пороге деменции и ухода из жизни из-за онкологии, собирается оставить близким не только память о себе, но и неизвестные подробности своей жизни, которые утаивал десятилетиями. Для этого он собирает небольшую группу документалистов, в прошлом своих учеников, в рядах которых и его нынешняя супруга Эмма (Ума Турман). Под пристальным прицелом камер Файф, лишенный надежды на будущее, устраивает самообличительный экскурс в прошлое. Оказывается, что в нем много тайн и неуютной правды. Впервые в жизни документалист, привыкший копаться в жизнях других, решается провести ревизию собственной.
Пол Шредер делает кино уже добрых полвека, причем в самом разном качестве — как сценарист, режиссер и продюсер. Но в массовом сознании он по-прежнему автор того самого «Таксиста» Мартина Скорсезе — беспощадной и отрезвляющей драмы о катастрофических последствиях войны на примере распада разума отдельного человека, ветерана Вьетнама Трэвис Бикла (Роберт Де Ниро). Эта тема сломленного войной героя останется со Шредерем навсегда: войны будут меняться (например, в «Холодном расчете» герой Оскара Айзека — ветеран войны в Ираке), но травмы и опыт насилия останутся с персонажами навсегда. Даже его предыдущий «Тихий садовник» с Джоэлом Эдгертоном рассказывал о герое — современном носителе нацистской идеологии, а условным «чеховским ружьем», выстреливающим в финале, был артефакт Второй мировой.
Потому неудивительно, что эхо войны слышится и в новой работе постановщика, взявшегося адаптировать роман «Foregone» Рассела Бэнкса 2021 года. «О, Канада» (название отсылает к официальному гимну страны) рассказывает о Леонарде Файфе не только как о герое, решившемся на отпевальную исповедь, но и уклонисте, отказавшемся отправиться на войну во Вьетнаме в 1968 году. Несмотря на юный возраст (до 30 лет), за его плечами один развод и новый брак с двумя детьми: один уже учится ходить, второй вот-вот родится. Зажиточные родители второй супруги героя, который к тому времени уже преподает в университете литературу, предлагают ему сменить профессию. Поскольку наследники семьи — сплошь девочки, не на кого оставить семейный бизнес. И почему бы его не возглавить Леонарду. Но, взяв паузу для раздумий, он решает поступить иначе: оставляет все позади и сбегает из родной Америки в Канаду, где проведет остаток жизни, о которой кто-то потом захочет снять кино.
Кадр из фильма «О, Канада»
Именно в Канаде Файф станет документалистом и начнет преподавать, освоив хорошо известный принцип: не умеешь делать сам — обучай других. И кажется, что в качестве ментора он добьется больших успехов: среди учеников, женщин, которым в его жизни не будет счета, и всех остальных. На занятиях он будет цитировать эссе Сьюзен Зонтаг «О фотографии» — основополагающий труд писательницы, размышлявшей, как сделанный однажды снимок дарит бессмертие тем, кто на нем запечатлен. Файф с видом знатока будет цитировать чужие мысли, не имея собственных, но будет искренне поражен возражением студентки Эммы, его будущей третьей жены, отважившейся поспорить насчет того, всякое ли фото дарит надежду на бессмертие или есть кадры, фиксирующие одну только смерть, обреченную самовоспроизводиться каждый раз, когда кто-то взглянет на снимок.
Спор о вечности и тленности бытия — важнейший в фильме Шредера, почтенного кинематографиста, который и сам в свои 78 лет не против покопаться в чертогах памяти. Но его герой довольно быстро признается, что всю жизнь для него было важнее казаться, а не быть. А значит, перед нами ненадежный рассказчик.
Даже свою писательскую карьеру он забросил, вовремя смекнув, что называться писателем ему приятней, чем пробовать по-настоящему писать, признавая, насколько тяжелый это труд. Шредер блуждает коридорами памяти героя, раскрывающего все новые неприятные подробности о себе. Только окружающие, в частности пораженная Эмма, не понимают, как к этому отнестись: поверить и признать, что любимый человек — не тот, за кого себя выдавал, или усомниться, потому что, возможно, его память не просто говорит, но сочиняет на ходу, смешивая настоящие факты и вымысел, мечты и чужие истории, подслушанные когда-то.
Кадр из фильма «О, Канада»
В этой смутности представленной версии событий теряется и сам фильм Шредера: из-за рваного монтажа и сбивчивых закадровых свидетельств героя. Он то ли уклонист-пацифист, то ли просто не захотел жить так, как за него придумали родственники жены, и война здесь не первопричина. А может, и вовсе фантазер, придумавший себе идеальную жизнь, в которую сам поверил так сильно, что присвоил, хотя ничего из придуманного на самом деле не происходило.
«О, Канада» старается рассказать так много, при этом имея в себе так недостаточно смыслов и идей. Понятно, зачем этот исповедальный сюжет нужен самому Шредеру — это отчасти его лебединая песня.
Но постановщик ставит в центр повествования намерение героя впервые быть максимально честным, при этом сам Шредер распахивать перед зрителем душу не спешит, изъясняясь загадками. И эта незримая, но ощутимая дистанция между произведением и аудиторией, как взгляд на музейную картину через толщу защитного стекла, ощущается непреодолимой преградой.
Злая ирония в том, что картина-откровение избегает откровенности и только отвлекает от сути истории грубым, путанным повествованием (никакого таланта рассказчика у мечтавшего стать писателем Файфа нет). Шредер, последние годы снимающий часто (даром, что больше вхолостую), очень ценится коллегами по индустрии — отсюда и всегда раскрытые гостеприимные объятия на главных фестивалях мира, — но все становится все сложнее для понимания простому зрителю.
Кадр из фильма «О, Канада»
«О, Канаду» он снял для себя — и тут можно только позавидовать тому, что режиссер стабильно находит финансирование и имеет счастливую возможность делать свое кино без оглядки на чужое мнение. Однако, пересекая вслед за своим героем границу стран и жанров, постановщик еще на старте сбивается с пути, выстроив неверный маршрут. Потому к финалу измотанный утомительной дорогой зритель останется скорее разочарованным, чувствуя себя обманутым дважды.
