«Анатомия падения»: обзор фильма-победителя Каннского кинофестиваля-2023
. Французскую драму об убийстве показывают в российских кинотеатрах
Сандра Хюллер в фильме Жюстин Трие «Анатомия падения»
В российском прокате событие: вышла «Анатомия падения» — фильм французской постановщицы Жюстин Трие, ставший лауреатом 76-го Каннского кинофестиваля. История о писательнице, которую судят за убийство мужа, воссоздает на экране дознание и судебный процесс, дотошно фиксирующие траекторию распада семейных отношений.
РБК Life посмотрел «Анатомию падения» и считает, что фильм, за роль в котором награду Palm Dog получил бордер-колли Месси, рассматривает институт брака с интересной точки зрения.
Сандра Войтер издала несколько романов о женском безумии, пока ее муж Самюэл безнадежно возился с ремонтом дома во французских Альпах и тешился надеждами на собственную писательскую карьеру. Их сын Даниэль ослеп в четырехлетнем возрасте из-за безалаберности отца — груз вины повис над семейством на несколько лет, постепенно определяя, кто из супругов способен перестроиться и выжить. Однажды Даниэль отправится на прогулку с псом-поводырем Снупом, а вернувшись, споткнется об отцовский труп. Выпал Самюэл из окна третьего этажа сам или кто-то его столкнул, будет определять следствие, а потом устанавливать суд присяжных.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Напряженная судебная драма разворачивается в трех измерениях: в восприятии и интерпретациях Сандры, ее 11-летнего сына и в цифровых свидетельствах ее брака (запись скандала, предшествующего трагедии, становится ключевой точкой в повествовании). В сущности этот парад историй ничего экстраординарного в жизни супругов не открывает: тлеющие взаимные обиды, утерянная страсть, измены и манипуляции — обычный брачный набор. С таким же «Сцены из супружеской жизни» Ингмара Бергмана не приходили к смертоубийственному итогу, как и «История о супружестве» Ноа Баумбаха, с которыми «Анатомию» невольно сравниваешь.
Однако у Трие в психологизме конфликта спорно, но отчетливо фигурирует проблематика неприятия женской самодостаточности в мужском мире, который символизирует не только супруг, но и государство в лице судебной системы. Как и на героиню Мэрил Стрип в судебной драме 1979 года «Крамер против Крамера», на Сандру Войтер направлены осуждающие взоры, но отражает она их иначе, без мокрых глаз и пронзительных всхлипов.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Солирует здесь актриса Сандра Хюллер, обладательница премий Европейской киноакадемии за роль в картине «Тони Эрдманн» и Берлинского кинофестиваля за «Реквием». Ее голос — первое, что видит зритель: ироничный и самодовольный, слегка одурманенный вином, он танцует вокруг собеседницы — студентки, которая проделала долгий путь, чтобы встретиться с именитой писательницей. Но разговор не клеится. Сандра нервничает, косвенно признаваясь девушке, что откровенно скучает в глуши, часто отпивает из бокала, переводит тему с себя на интервьюера. Разговор приходится остановить, когда муж Сандры включает оглушительную музыку — раздражающий, пассивно-агрессивный инструментальный кавер трека 50Cent «P.I.M.P» (ностальгирующие по нулевым тут же вспомнят midi-файлы на своих мобильниках).
Гостья уезжает. Сын, предчувствуя ссору родителей, уходит выгуливать пса. Что было дальше — загадка с трагическим финалом. Когда начинается кошмар следствия, Сандра преисполняется уверенности, хотя факты и домыслы, проистекающие из недостатка доказательств, работают против нее. Вдова, уверяющая адвоката (бывшего любовника) и прокурора (вообразившего себя специалистом в психологии) в своей невиновности, производит потрясающее впечатление в диапазоне от восхищения до оцепенения.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Жюстин Трие — третья женщина-режиссер, получившая «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. Ее предшественницы Джейн Кэмпион и Жюлия Дюкурно представили истории о не менее сложных женщинах, чем Сандра. В «Пианино» немая с шести лет Ада демонстрировала сокрушительную мощь несогласия с мужской тиранией, в «Титане» отрезанная от отцовской эмпатии Алексиа совершала чудовищные поступки.
Сандра Войтер, начиняющая свои романы гротескным видением собственного травматического опыта, вводит в заблуждение и себя, и судий (которые присутствуют не только в кадре, но и по ту сторону экрана). Где фантазия о безумии, а где настоящее безумие — непонятно. Трие тоже не спешит с вердиктом, углубляясь в личность героини через ее окружение, от фотографий лихой молодости до цитат из ее романов.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Даниэль (Мило Машадо Гранер), несмотря на юный возраст, проявляет чудеса проницательности: Трие доверяется подлинному мироощущению подростка, которым движет желание выяснить, почему отец и мать так поступили с его детством. Несмотря на вынужденную причастность к детективному паттерну, никаких обвинений Даниэль не декларирует. Моментально повзрослев, он принимает обстоятельства и по свежим следам формирует свое к ним отношение — по сути исполняет то, чего во взрослом возрасте ему пришлось бы добиваться годами в кресле психоаналитика.
Эмоциональные переживания отражены в диегетических музыкальных вставках с Даниэлем — он учится играть «Астурию» Исаака Альбениса на фортепиано, напористая мелодия рифмуется с нервным напряжением персонажей и циклической природой несчастья.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Покойный муж Сандры, Самюэл (Самюэл Тейс), вообще лишен физического голоса в этом ансамбле, за исключением упомянутой выше записи. Он не субъект, а объект — его исследуют психотерапевт, жена, сын, затем и судмедэксперты с гособвинителем и присяжными. Жизнь Самюэла в прошлом, но она продолжает изматывать Сандру и Даниэля. Ему далеко до тирана и даже до абьюзера, в постоянных упреках в адрес Сандры по поводу пробелов в ее так и недоученном французском. Но нетрудно заметить его отчаяние: Самюэл варится в стыде за собственную судьбу и не может переработать это в писательскую фантазию, как супруга.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Комплекс неполноценности в кризисе среднего возраста — губительная смесь. В конце концов он даже сравнивает себя со Снупом, который якобы не знает жизни не в услужении кому-либо. Зато собственный голос обретает Сандра, когда окончательно переходит на удобный ей способ коммуникации, прямо в суде начиная говорить по-английски.
Раскладывая эту историю, Трие освобождает зрителя от ответственности за осуждение или оправдание персонажа: попытки разглядеть в манипулятивном поведении героини злой умысел не работают, привлечение психоанализа к доказательной базе (тренд в современном нарративе, эксплуатируемый в голливудских шоу вроде «Любовь и смерть» и «Переполненная комната») превращается в битву трактовок.
Кадр из фильма «Анатомия падения»
Собственно дознавательный и судебный процессы, подробно зафиксированные ручной камерой, предстают шоу-программой, эдаким реалити-шоу, стирающим границы личного и общественного. Его фигуранты себе не принадлежат, причем системно и до самого окончания судилища. Жюстин Трие рассматривает свою героиню в первую очередь как сложную женщину, затянутую в сложную игру, победивший в которой остается без награды.
