«Пожалуйста, не аплодируйте». Почему нужно сходить на «Сад Борхеса»
. Начинаем интересоваться театральной жизнью вместе с РБК LifeТеатр Lusores в Санкт-Петербурге представил спектакль «Сад Борхеса»
В летнем сезоне РБК Life и автор Telegram-канала «Что посмотреть?» Елена Свиридова будет рассказывать об актуальных событиях и премьерах в театре и рекомендовать постановки, достойные внимания и, возможно, личного посещения.
Начнет серию материалов репортаж с петербургской премьеры «Сад Борхеса» от независимого театра Lusores.
Язык абсурда становился клеем для многих разочаровавшихся поколений. Когда привычный мир рушится, провозгласить отсутствие смысла бытия и начать сочинять воображаемую реальность кажется подходящим выходом. Абсурдное в работах дадаистов играло роль антивоенного манифеста. Даниил Хармс творил на этом языке в том числе для обхождения цензуры. Эжен Ионеско предлагал абсурд как наименее рациональный (а значит, бесконфликтный) и общечеловеческий язык.
Петербургский театр Lusores (с латинского — «плуты», «лицедеи») выступает продолжателем этой традиции и часто обращается к текстам и методам абсурдистов. Его премьерная постановка «Сад Борхеса» по рассказам разных лет Хорхе Луиса Борхеса создает странный и запутанный мир, в котором не на что опереться. Это своеобразный лабиринт из отрывков произведений писателя и одновременно каша из диалогов его персонажей.
Показы проходят на площадке «Ленполиграфмаша», в демократичном пристанище независимых театров и творческих кружков. Постановка начинается еще до того, как зрители попадают в зал: человек двадцать, не больше, толпятся у входа и наблюдают за происходящим на сцене через панорамные окна.
Администратор театра шепотом предупреждает каждого о правилах игры: «Спектакль уже идет, вам сообщат, когда можно будет входить в зал, но и здесь, за его границей, будет продолжаться действие. Когда все закончится, вы тоже поймете. И, пожалуйста, не аплодируйте».
В какой-то момент набирается критическая масса зрителей в фойе, и нас пускают в зал. Что ж, постмодернистской шутки в стиле «В ожидании Годо» (пьеса Самюэля Беккета) не будет. Зрители оказываются посредине разговора, вернее сказать — философского дискурса. Пара актеров (Александр Савчук, он же режиссер постановки, и Константин Моллаев) пытаются убедить зрителей и друг друга, что перед ними не сумасшедшие.
По трудноуловимому сюжету постановки со временем становится понятно: перед нами герои рассказов «Сад расходящихся тропок» и «Тлён, Укбар, Orbis tertius». Они блуждают по лабиринту собственных миров, лишь изредка сталкиваясь друг с другом на общих поворотах сюжета.
Аналогий происходящему можно придумать тысячу. Зачем далеко ходить, если это похоже даже на самый простой диалог двух близких людей во время ссоры. Хочешь изобразить абсурд — покажи предельную реальность.
По словам Александра Савчука, этот спектакль одновременно о внутренней эмиграции и настоящей свободе — той, которую никто не может отнять, свободе придумывать миры и верить в них, тем самым делая их реальными.
Борхес был далек от театра, из его произведений сложно ткать драматургию, обычно их не выбирают репертуарные театры. Lusores любят обращаться к сложным текстам, экспериментируют с формой и не уходят со сцены после поклонов, чтобы поговорить со зрителями об увиденном. Желание убежать в мир странных форм и философских лабиринтов становится объединяющим мотивом, и режиссер с актерами и зрителями еще долго болтает о смыслах постановки после показа прямо на сцене. Борхес создавал библиотеку идей своими текстами, и в честном высказывании по мотивам его творчества явно есть что обсудить.
Все в постановке направляет зрительское внимание к тексту. Сценография лаконична, актеры в классических костюмах и с босыми ногами (вероятно, чтобы сдержанно подчеркнуть их нездешность). Театральное полотно наполовину соткано из импровизации. У актеров есть несколько заранее обозначенных тем для диалога, все остальное — интеллектуальный джаз. Помимо двух «главных» героев, ведущих философскую беседу, присутствуют еще два участника дискуссии — актриса Яна Звездочетова и коллективный зритель.
Девушка выполняет роль невидимого для двух других актеров персонажа-функции. Действует она, опираясь на недоступную логику, и имеет больше всего власти над игроками. Гости спектакля же ограничены в своем влиянии на постановку личной интерпретацией. Присутствие зрителей заметно лишь по вздохам и ерзанию на стульях в самых непроходимых моментах постановки.
Такой спектакль больше похож на перформанс — и по степени завершенности, статичности нарратива, и по степени риска для зрителя. «Сад Борхеса» будто учит не искать развлечения в театре, а самостоятельно достраивать текст и принимать активное участие в создании спектакля. Зритель оказывается на распутье между «узнать что-то абстрактно полезное» и «войти в лабиринт постмодернистских возможностей». Сам режиссер называет «Сад Борхеса» все же спектаклем и утверждает, что у него нет задачи привлекать к соавторству зрителя.
Описывать сюжет будет так же нелепо, как пересказывать ускользающий сон. Форма постановки высвечивает законы Вселенной Борхеса: фрагментарность и хаотичность изображения, не последовательная, а спонтанно возникающая логика, отсутствие четких начала и конца, границ игрового пространства. И эта рецензия тоже должна бы существовать без начала и конца, как подвешенная ступенька в воздухе, как тексты абсурдистов — опора без опоры в этом безумном мире.
Спектакль «Сад Борхеса» пройдет 30 мая в 19:30, билеты еще в продаже.
