«Бывают безумства»: 5 историй о бизнесе по реставрации мебели
. О ценах, процессе и людях, которые хотят сохранить память о детстве
Еще лет пять назад при слове «реставратор» в голове всплывал образ хмурого старика в очках и с пинцетом, который отковыривает от стула скорлупу вековой грязи. А при слове «антиквариат» — громоздкие шкафы, где хранится бабушкин ненавистный хрусталь. Но мода, как известно, движется по кругу. Старьевщики молодеют, покупатели хотят удивлять гостей не только современными "умными" шкафами, но и ярким акцентом в виде старого сундука. Практически каждый уважающий себя модный бар не обходится без ярких ретростульев, переделанных на новый лад.
Восстановление былой славы заброшенных вещей — не только благородное дело, но и востребованное. Особенно в визуальном плане: бесконечно залипательные ролики в социальных сетях так и кричат: «Срочно бери старый хлам и делай из него красоту!» Процесс выглядит настолько просто, что хочется бросить бесполезную офисную работу и срочно открыть свою реставрационную лавку. На первый взгляд, ничего сложного: шлифовальная машина за 4 тыс. руб. с легкостью удалит все ненужные воспоминания со старого буфета, а дачная табуретка после баночки яркой фуксии преобразит целую веранду.
Но так ли проста реставрация, как ее показывают в соцсетях? Для РБК Life журналист Анна Векшина собрала пять историй от людей, которые сумели сделать бизнес на восстановлении старой мебели.
Петр Сейбиль, Реставрация Сейбиля
Любовь к старинным вещам у меня c детства. По основной профессии я журналист. В начале нулевых я работал на телевидении, и мы снимали пилот про антиквариат. И оказалось, что это дико азартно и очень интересно. Я с удовольствием стал этим заниматься и сам.
С поиском старья получается так: сначала ты ходишь в антикварный магазин, потом на вернисаж и блошиный рынок, а потом уже интересно объявление самому дать, куда-то съездить. Я носил вещи продавать на аукционы. Потом у меня стали появляться свои покупатели. Мебель сильно множилась: приходишь к покупателю посмотреть кресло, а у него есть еще и шкаф, просто он его не сфотографировал. Не оставлять же.
Сначала я заставил старыми вещами всю квартиру, потом гараж и в какой-то момент понял, что надо снять мастерскую и заниматься не только перепродажей, но еще и реставрацией. Учиться делать самому, привлекать специалистов в штат.
Затем журналистика в моей жизни совсем закончилась, и я сконцентрировался только на старье. За десять прошедших лет ни разу об этом не пожалел. Сейчас в мастерской у меня работает от трех до восьми человек. В основном мы реставрируем мебель. Есть основной костяк, еще мы привлекаем мастеров для специфической деятельности. Например, позолотчика или резчика. Больших вложений никаких не было. Реставрация — это не про создание мебели, здесь нет большого станочного парка. Все, чем мы пользуемся, — в основном бытовые приборы и ручной труд. Надо сказать, что я очень плохой бизнесмен — не знаю, сколько я зарабатываю, не делю расходы на дело и на семью, хотя надо бы. Для меня это не работа и не бизнес, а просто жизнь.
Хотя мы и представлены в соцсетях, я никогда не давал никакую рекламу. Всегда работало сарафанное радио и этого хватало, чтобы быть загруженным на год вперед.
Существует два вида реставрации: коммерческая и музейная. Музейная — это тотальное сохранение всего, что можно сохранить. Включая наполнение, например, в диванах. Это память, а не пользование. Вещь стоит за ограждением. На нее можно только смотреть. Я обожаю музейную реставрацию и отношусь к ней с пиететом.
Коммерческая реставрация предполагает, что вещью будут пользоваться. Восстановить функционал — одна из главных задач, но мы тоже используем старинные материалы и аутентичные технологии. Другое дело, что мы всегда предупреждаем — из старой вещи новую не сделаешь и садится с разбега в кресло все же не стоит.
Экономически выгодно реставрировать только то, что ты оставишь себе или делаешь под заказчика. У человека все равно в голове сидит номенклатурная стоимость. Например, стул или комод стоит 20 тыс руб. Когда человек покупает вещь не сделанную, у него есть понимание, что вещь с дефектом. Но стоимость устранения этого дефекта может быть в 3-4 раза дороже первоначальной. То есть ты купил стул у кого-то за три копейки, а на реставрацию у тебя ушло много больше. Чтобы отбить эти деньги, приходится ставить очень высокую цену. Покупатель найдется очень не скоро, потому что, как я говорил, человек готов потратить на стул те самые 20 тыс руб и не готов, допустим 75 тыс руб.
Или — боль моя — ротанговая мебель. Как правило это рубеж XIX—XX веков. В то время знакомую нам всем ротанговую сетку плели прямо на раме, распаривая нить. И спустя сто с лишним лет она сохраняет натяжение. Но это невероятно трудоемкий и медленный процесс. Сейчас за это никто не берется, а если обещают попробовать, цена складывается фантастическая. Современная ротанговая сетка подходит для перегородок и экранов, но если ее вклеить в стул, она быстро растянется и порвется. Поэтому приходится предлагать альтернативу.
Спросить «Сколько стоит реставрация» — это все равно что задать вопрос «Вы знаете, у меня есть машина и она не заводится. Сколько будет стоить ее завести?». Может, у нее аккумулятор разрядился, или просто не в ту сторону ключ крутишь. Как правило девять человек из 10 говорят: нужно вот тут пошкурить и покрасить. Приходится объяснять, что мы не шкурим и не красим. Мы занимаемся не обновлением, а восстановлением.
Конечно, шлифмашиной и саморезами можно привести в приличный вид старый шкаф. Это имеет право на существование, но это не называют реставрацией. Если ты прошкурил до дыр шпон, это уже никак не поправить. Особенно, когда по его толщине определяется возраст предмета. Если отрезал кусок, переделал спинку и убрал подлокотник, на место его потом не поставишь. Восстановить можно все, но исторического останется минимум. А это прямым образом влияет не только на аутентичность, но и на цену. Вот такими вещами я категорически не занимаюсь. Для этого существуют другие мастерские.
Если в руки попадает памятник, то к нему нужно относиться с уважением. Хочется творчества — можно упражняться на современном. В твоих руках предмет истории. Он был до тебя и будет после. Особенно если вещь старинная и редкая. И разобраться в этом должны специалисты. Наша цель сохранять и передавать дальше.
Дмитрий Колсанов, компания «Контора К»
Мы в прямом смысле компания из гаража — потому что мы начинали в гараже моего партнера. Первые две вещи для последующей реставрации я купил за 10 тыс руб. Эстетически, мне всегда была близка старинная мебель и предметы обихода. С ними рядом комфортно находиться.
Была идея сделать что-то похожее на большой магазин-барахолку в интернете. Параллельно нам приходили запросы на реставрацию и постепенно вся эта деятельность стала расти. Сначала мы отдавали реставрировать вещи на аутсорсинг, потом наняли первого мастера, который выполнял заказ уже на месте. Следом нашли обивщика. Понемногу мы перенимали опыт, учились, делали ошибки и потом сами же их исправляли.
10 лет спустя мы стали одной из самых крупных компаний в России, которая занимается продажей и реставрацией старинных вещей. У нас большой штат реставраторов и сотрудников, а также есть отдел, который занимается покупкой и поиском вещей на барахолках, по объявлениям или в соцсетях. У компании есть свои склады. Это колоссальная работа, и проводим мы ее по всей стране.
У нас очень разные покупатели — и по финансовым возможностям, и по запросам. Бывают безумства. Однажды пришел мужчина, выбрал достаточно дорогой буфет и сказал: «Мой водитель приедет за ним завтра». Действительно, на следующий день приехал его водитель. С топором. На наших глазах он просто взял и разбил буфет. Затем связал щепки как дрова, загрузил в машину и уехал. В дальнейшем, этот клиент еще не раз приезжал к нам за разными предметами, но неловко было спрашивать о судьбе буфета…
Стоит отметить, что мы реставрируем только отечественные предметы, их великое множество — от посуды и люстр до мебели разных габаритов. Никакой сезонности в этом бизнесе нет, в этом плане он очень стабильный. Но своя специфика все же есть. Она связана с большим советским периодом, когда старинные и антикварные вещи считались каким-то пережитком, музейным достоянием без практического применения.
Важно отличать музейную реставрацию от коммерческой: первая предполагает, что восстановление нужно производить возвратными методами. То есть, теми же инструментами и технологиями, которыми данная вещь создавалась. Огромный минус музейной реставрации в том, что после нее этой вещью пользоваться нормально будет нельзя.
Мы взглянули на этот вопрос совершенно по-другому. Любая старинная вещь — это просто красиво. Ей можно пользоваться как угодно. Восстанавливать как угодно. Если заказчик хочет стул синего цвета, а не оригинального, мы делаем. Если захочет, чтобы часть буфета стала частью его кухни — хорошо. Мы выступаем не за консервацию истории любыми способами, а за сохранение красоты и практичности.
Я вполне могу представить себе такую картину: молодая семья покупает в квартиру современный сканди-комод, а потом выбирает у нас старинный сундук. Почему бы и нет? Это же чудесно: в одном помещении найдется место и для нового, и для старого.
Цена реставрации зависит от сохранности предмета. Поправить стершийся лак — одна стоимость, заменить сгнившую дверь — совсем другая. На мой взгляд, отреставрированный предмет должен стоить столько же, сколько достойный предмет мебели. Допустим, цена стула с реставрацией будет — до 20 тыс руб. Хорошее зеркало средних размеров — примерно 45 тыс руб. Шкаф — в районе 100 тыс руб.
Основная проблема этого бизнеса — кадры. Хорошего мастера тяжело найти. Новые специалисты практически не поступают. Есть, условно, один колледж в Москве, откуда выпускники приходят хоть с какими-то навыками. В наше время реставратор учится всему сам.
Сейчас интерес к реставрации есть, и он очень вырос. Я думаю, что это связано со сменой поколений. В нашей стране люди не тянулись к красивому. Теперь ситуация несколько изменилась, благодаря другому культурному уровню, возможностям. Люди стали путешествовать, знакомиться с внешним миром, изучать его, поглощать тренды. Из тех же дизайнерских журналов.
Хорошая мебель, как хорошие картины: до нее надо дорасти. Наши клиенты иногда говорят: «Представляете, я в 1990 годы был таким дураком — выкидывал все эти вещи на помойку. А сейчас у вас за деньги покупаю».
Мы организовываем курсы и мастер-классы по реставрации: появился запрос, люди захотели сами учиться делать что-то своими руками. Профессионалов мы готовить не планируем, скорее делимся шансом погрузиться в процесс, получить удовольствие, познакомиться с единомышленниками, обрести новые навыки.
Кристина Казинец, Реставрационная мастерская Кристины Казинец
Изначально никаким реставратором я быть не планировала, хотя у меня за плечами две художественные школы. Все произошло случайно.
Я училась в Академии искусств на дизайнера мебели и интерьеров. Однажды знакомые решили, что если я учусь на мебельном, то с легкостью обновлю им буфет. На тот момент я ничего не смыслила ни в материалах, ни в процессах. В Академии было столярное дело — я постоянно консультировалась с преподавателями и мастерами. Результат получился качественный, много времени не отнял, заказчики пришли в восторг. Я же подумала, что это неплохая подработка и практика. Дальше включилось сарафанное радио, к окончанию Академии я собрала богатую базу клиентов.
После обучения три года я работала дизайнером интерьеров и поняла, что мне не хватает именно ручного труда, творчества. Не оставляли в покое и клиенты, которые по старой памяти продолжали ко мне обращаться. Я решила, что надо заниматься тем, что приносит удовольствие. В 2016 году сняла в аренду помещение, взяла на подмогу пару ребят и сосредоточилась только на реставрации.
Четкого бизнес-плана не было, инструменты покупала постепенно. Недавно я пробовала посчитать, сколько вложила в мастерскую за все эти годы: вытяжка, компрессоры, стационарное оборудование. Получилось примерно 2 млн руб. У меня до сих пор среднестатистическая московская зарплата. Так что на данном этапе реставрацию сложно назвать бизнесом, это занятие для удовольствия.
Мы реставрируем мебель из массива, шпонированную мебель, много работаем с антиквариатом. Работа у нас строится от пожелания клиента, оттого процесс с одной и той же тумбой может пойти по разному сценарию. Кто-то хочет просто обновить цвет, кто-то — кардинально переделать и сделать ярким акцентом в интерьере. Цена складывается индивидуально. Ориентировочно, советский стул без мягкого элемента обойдется в районе 8,5 — 10 тыс руб, советская тумба — от 35 тыс руб и выше, двухстворчатый шкаф — от 50 тыс руб. Буфеты с резьбой — от 110 тыс руб.
80% заказов приходят по сарафанному радио, остальные из соцсетей. У нас не было ни одного дня простоя за семь лет — столько желающих.
Часто люди обращаются за так называемым восстановлением семейной памяти. Это всегда интересные судьбы, интересная мебель, трогательное отношение к ней. С такими заказами приятно работать: не просто делаешь красивый стул, ты восстанавливаешь нечто дорогое для человека. Невероятно сильная эмоциональная отдача получается.
У нас была очень трогательная история, которую я не могу забыть. Мы реставрировали тяжелый неразборный шкаф. Настоящую громадину. Хозяин планировал после реставрации отвезти его в частный дом. Но занести его на второй этаж мешала лестница. Поскольку шкаф был семейной реликвией, хозяин не хотел с ним расставаться и решил разобрать лестницу. Не помогло — шкаф не проходил. Тогда демонтировали окна... Короче говоря, разобрали половину дома, и шкаф занял свое царское место. Но на этом история не закончилась. Спустя полтора года мне позвонил этот самый заказчик и со слезами сообщил о продаже дома. Второй раз разбирать жилище возможности не было — шкаф вытащить не смогли, семейная ценность перешла в наследство другим людям.
Мода на определенные мебельные стили есть. Например, сейчас в тренде ар-деко. Периодически случаются расстройства. Вот приносят старинную мебель с просьбой покрасить в зеленый цвет. Для меня, как реставратора, это болезненно. Но подобных заказов совсем немного. Абсолютно точно я никогда не буду заниматься убийством памятников, например, перекрашивать буфет начала XX века в какой-нибудь цвет фуксии.
Главная сложность в реставрации — кадры. По этой причине мы не можем увеличить свой штат. Пробовали приглашать на стажировку и даже обучение, но это длительный процесс, и качество от него низкое. А работы очень много.
Интерес у людей к ручному труду есть, не только благодаря залипательным роликам из соцсетей. То, что там показывают, не всегда возможно в реальности. Мне кажется, современному городскому человеку не хватает тактильности. В мастерской мы проводим различные творческие мастер-классы, куда люди приходят просто пощупать предметы, попробовать что-то сделать руками, провести время не за монитором.
Я планирую заняться росписью мебели — хочется продолжить совершенствоваться в своей отрасли, копить опыт и с каждым годом укрепляться в статусе профессионала реставрации деревянной мебели и предметов интерьера из массива.
Юлия Цыбко, Мастерская Цыбко
В реставрацию я пришла в 36 лет из менеджера по закупкам. Однажды пыталась отреставрировать два своих стула, но не хватило знаний. Зато понравился процесс. Благодаря случайно попавшемуся в тот момент конкурсу на переделку мебели, я попробовала восстановить домашнее советское трюмо, и заняла третье место среди 100 участников. Мне подарили шуроповерт, я очень собой гордилась.
Потом попала на практику к мастеру Сергею Коретко в Русскую академию ремесел, в которой проводили трехмесячный курс по реставрации. После окончания курса осталась там подмастерьем. До сих пор считаю это подарком судьбы. На протяжении шести лет я училась работать с материалами и инструментами, нарабатывала руку, получала бесценные знания. После внезапной кончины Сергея Коретко моим наставником стал Владимир Васильев, музейный реставратор и великолепный специалист.
Первые заказы я искала сама, затем подключилось сарафанное радио. Оно до сих пор обеспечивает основной поток моих клиентов. Соцсети я использую для рекламы и уже 10 лет работаю без сайта — нет времени его сделать, а если сайт появится, то количество заказов вырастет, и я не потяну объемы.
В основном мне привозят мебель рубежа XIX—XX веков и много стульев: венских, бывшего соцлагеря, сталинских времен. Чаще всего приносят стулья 1950-х годов. На этих заказах можно быстро заработать.
Люди хотят сохранить мебель из своего детства. В прошлом году заказчица принесла два совершенно обычных стула, которые не имели никакой ценности. У них было разбито вогнутое сидение. Когда я их перевернула, заметила на обратной стороне надпись детским почерком. Это заказчица их разрисовала, когда была маленькая. Я решила сохранить оригинальную фанеру на нижней части сиденья, при этом полностью поменяв два слоя лицевого разбитого шпона. Подобные следы бытования как вуаль времени. Их важно оставлять.
Стоимость реставрации зависит от степени сохранности предмета. Восстановление венского гнутого стула в удовлетворительном состоянии (с целым сидением, без механических повреждений и поломанных шурупов) стоит 8,5 тыс руб. Венские стулья часто трескаются по месту сгиба в нескольких местах даже от неправильного хранения. В тяжелых случаях стоимость реставрации доходит до 15 тыс руб. А некоторые стулья достаточно просто подновить — можно и в 5 тыс руб уложиться.
За почти 10 лет работы сложно сосчитать, сколько именно денег я вложила в инструменты и материальную базу. Что касается чистой прибыли, то отвечу так: работая офисным менеджером, я могла позволить себе больше, чем сейчас. В этом плане я финансово пошла на понижение, но удовольствие, которое получаю, того стоит.
Я считаю, что реставрационное мастерство сейчас — это деятельность в возрастной категории 30 +. То есть этим занимаются люди, которые себя уже где-то попробовали и выбрали ручной труд. Начинается все с домашней мебели и интереса к сохранению наследия предков. Старая мебель, доставшаяся от родителей и бабушек, требует внимания, и многие решают изучить этот вопрос самостоятельно.
Сложно представить, что какой-нибудь школьник мечтает о ремесленном колледже после всех мучений с ЕГЭ. Разумеется, молодежь выбирает трендовые профессии. Но в последние годы реставрационные колледжи успешно ведут набор на обучение — охотнее идут женщины.
Женщины относятся к реставрации как к творческому хобби, что прекрасно. Но необходимо помнить, что реставрация и переделка — разные вещи. Перекрасить старую мебель и декоративно ее обогатить — это переделка. Восстановление — это уже ремесло со своими правилами.
Свое развитие я вижу в передаче собственных знаний: ко мне часто обращаются за советом или помощью по реставрации мебели. Специалистов по истории русской мебели и реставрационному делу первой четверти XX века немного. В сентябре я защитила работу в РГГУ на курсах по атрибуции антиквариата и старинных вещей, теперь планирую плотнее заниматься изыскательной и научной работой. Предстоит выстроить экспертизу, потому что в будущем, когда мне будет сложно работать руками, я смогу остаться в этой деятельности в качестве интеллектуального специалиста.
Катарина Полковникова, Студия «KatDecor»
До реставрации мебели я занималась документооборотом, долгое время совмещала эти два направления. С рождением ребенка работу с документами пришлось оставить. Она тоже мне нравилась, но тянуло делать вещи своими руками. Я творческий человек, всегда чем-то занималась — вязанием салфеток, корзин, ковриков, детских пледов, игрушек, делала новогодние поделки, игрушки для кота, увлекалась декупажем. Реставрация тоже началась как увлечение. Я увидела в соцсетях ролики по восстановлению мебели. Решила попробовать, и со временем это переросло в дело, которое приносит нам с мужем доход уже два с половиной года.
Я всегда считала, что любой навык можно приобрести. Поэтому я не боюсь браться за все новое, экспериментировать и ошибаться. Бытовая реставрация — это не секретные знания, этому можно обучиться, пройдя несколько курсов, а дальше совершенствовать свои навыки на практике.
В основном мы берем в работу небольшие предметы: стулья, кресла, столы, тумбы. Реставрируем мебель 1960-х годов. У нее интересный дизайн, она компактная и функциональная, легко вписывается в современный интерьер, выполнена из натуральных материалов и стоит гораздо дешевле новой аналогичной мебели. Обычно покупаем такую мебель на «Авито» или берем заказы от частных лиц. Клиенты приходят к нам из соцсетей, к ведению блога я отношусь очень серьезно.
Процесс происходит следующим образом: нам привозят мебель, мы полностью разбираем ее, утилизируем старое мягкое наполнение, зачищаем каждую деталь, шлифуем, собираем заново, тонируем и покрываем финишным слоем. Цвет дерева и ткани сразу согласуем с заказчиком, все этапы работы фиксируем на фото, чтобы учитывать каждый нюанс и держать заказчика в курсе. Для соцсетей делаем фото до/после, иногда монтируем видео. Это наша работа, ею приятно делиться с аудиторией.
Стоимость реставрации — вопрос индивидуальный. На цену влияет состояние предмета: утраченные детали, состояние шпона, восстановление сломанных элементов. В среднем реставрация стула у нас стоит от 15 тыс руб, кресла — от 25 тыс руб.
Многим заказчикам дорога память, связанная с мебелью, которую они приносят на реставрацию. Для них это не просто предмет интерьера, но прошлое, которое они хотят сохранить. Я думаю, что сейчас спрос на винтажную мебель повысился и большую роль в этом сыграли именно блогеры, которые показывают процессы реставрации и рассказывают о ценности предметов, несут культуру осознанного потребления. Если раньше выбрасывали стулья и потрепанные кресла советского периода, то теперь знают, как можно их восстановить.
У нас в планах открыть шоурум, где мы сможем выставлять свои проекты. И, конечно, увеличение команды, которая будет также увлечена ручным трудом, как и мы.
