«В обществе много стереотипов». Анна Зайцева — о сериале про подростков
. Мы поговорили с режиссером о съемках, абьюзерах и делении на «мы» и «они»Анна Зайцева рассказала РБК Life о новом сезоне сериала «Сама дура»
В онлайн-кинотеатре PREMIER вышел третий сезон комедийного сериала «Сама дура» о жизни и отношениях двух сестер, одна из которых — незрячая. В бойком драмеди показаны отношения сестер-подростков, кризис их взросления и различные трудности, с которыми они сталкиваются как во внешнем мире, так и в общении друг с другом.
Режиссер и автор сериала Анна Зайцева рассказала, как появилась идея сериала, с чего начинался проект, с какими трудностями сталкивалась съемочная группа и как говорить об острых социальных и бытовых проблемах в комедийном жанре.
— Комедия традиционно считается легким жанром. У вас получилось даже в рамках юмора затронуть важные темы, для многих даже болезненные. Как такая идея у вас родилась?
— Изначально этот проект случился из-за того, что я сняла короткий метр, который стал очень популярным.
— Как пришла идея развить короткометражку в сериал?
— Идея развить историю в сериальный формат пришла после оглушительной популярности короткого метра. У него нет конкурентов по количеству просмотров в Youtube среди аналогов. Под видео было огромное количество комментариев с просьбой продолжить рассказывать историю сестер. То есть желание сделать сериал выросло органично — из отклика аудитории.
Важна сама концепция про слепую девочку, которая не ангел во плоти. Чем мы отличаемся кардинально от большинства проектов про людей с ограниченными возможностями — мы не показываем нашего персонажа с ограничениями в каком-то розовом цвете, в роли жертвы, которую нужно постоянно жалеть. Изначально концепция в коротком метре и позже в сериале была в том, чтобы специально поступить наоборот. Я не хочу приуменьшать количество проблем таких людей. Но мне кажется, важно сохранять адекватное отношение. На примере Маши мы хотели показать, что она совершенно такой же человек, как и все остальные, не без своих минусов, отрицательных качеств. Это то, на чем, в том числе, держится наша уникальность как людей. Многие драматические ситуации в сериале выстроены вокруг того, что Маша, а в отместку и Крис, подставляют друг друга.
Кадр из сериала «Сама дура»
Второй важный аспект — гиперопека родителей. Они не совсем адекватно относятся к Маше, в том числе из-за ее инвалидности. Такие перекосы в семье случаются и без диагноза у второго ребенка. В данном случае можно оправдать родителей. Им кажется, что ей требуется больше заботы, а у Крис и так все в порядке. Но в итоге,Крис страдает от недостатка внимания и заботы родителей, а Маше, наоборот, нужно больше самостоятельности, она обычный подросток.
После короткого метра, получив несколько международных наград, я нашла и подтверждение тому, что иду правильным путем и никого таким подходом не обижаю. Особенно ценно было получать такие награды, как Гран-при на Каннском фестивале о людях с ограниченными возможностями Entr'2 Marches. Там отмечалась именно правдивость того, как показана жизнь людей с ограниченными возможностями. Плюс я получила большое количество сообщений от родственников таких людей.
«На старте проекта это было нашим преимуществом. Мы уже знали, что зрителей цепляет и основной конфликт фильма, и сама подача. Правда, в сериале истории стали легче, тогда как короткометражка была жестче и радикальнее. Во многом так вышло благодаря жанру комедии, про который вы спросили изначально. Легкость и ирония, с которыми мы рассказываем историю, помогает воспринимать важные социальные, и местами болезненные, как вы говорите, темы».
— Сейчас одна сестра поступает в институт, а другая заканчивает школу. Сколько еще сезонов вам бы хотелось снять? И есть ли у вас видение финала?
— Мы с самого начала не знали, сколько будет сезонов. Просто когда заканчиваешь один сезон, сразу думаешь, что нужен еще один. Сейчас у меня есть четкое представление, что может произойти в четвертом сезоне и как остаться в формате сериала. Сюжетные и ситуационные предпосылки еще на один сезон точно есть. Будет ли он? Мы пока не знаем.
Третий сезон писали как последний. Здесь ценно и очень интересно то, что сериал растет вместе с героями и своими актерами. Ведь есть известные сериалы, где в рамках истории время не проходит, а актеры при этом явно взрослеют. В нашем случае мы по-честному идем с ними вместе: раз в год снимаем, и в сериале по сюжету проходит год. Мне кажется, это здорово, круто совершать такое путешествие, потому что каждый год оно новое.
— В коротком метре и в сериале сестер играют разные актрисы. Как их подбирали?
— Было сложно, во многом из-за ответственности перед зрителем. Был очень популярный короткий метр. Зрители очень любили девочек, которые в нем играли. И я боялась, что новые могут не понравиться. Актрис из короткого метра мы объективно не могли снимать, потому что они выросли, — прошло почти пять лет.
Для меня это принципиальный вопрос, чтобы дети играли детей. Если герою четырнадцать, значит, актеру должно быть не больше шестнадцати. Еще у нас были очень сжатые сроки. Но мы смотрели всех актрис, которые подходили к нашей возрастной категории.
С Лизой была такая ситуация: задача по исполнению роли Маши очень сложная, нужно органично все эти вещи показывать: косить глаза, иметь определенную «физику», с палкой ходить, при этом еще достоверно играть, находиться в ситуации. Лиза необычная, от нее веет ощущением уникальности, поэтому мне легко было поверить, что она особенная, как и ее героиня Маша. На нее эта история хорошо легла, правда, в самом начале чувствовалась нехватка опыта. Но он пришел быстро, а уникальность и харизма, которые нас зацепили, остались.
Кадр из сериала «Сама дура»
С Полиной изначально было проще. Она с раннего детства много снималась, а на момент съемок первого сезона сыграла главную роль в фильме «Маша». То есть в кинокругу ее уже знали. Первая проба Полины была не очень, может, настроение не то было. С Лизой должна была играть другая девочка, но та не смогла сниматься, это выяснилось буквально за неделю до съемок. Мы позвали Полину еще на одни пробы, но на этот раз уже с Лизой. И у них в паре случился «коннект». Сцены получились интересные, а она, как оказалось, по характеру очень подходила на роль.
— Без случайности не обошлось.
— У меня в кастинг вмешивается судьба. Всегда.
— На ум приходит параллель с сериалом «Во все тяжкие», где сына главного героя сыграл актер с ДЦП. Возможно ли у нас в стране реализовать себя в актерской профессии людям с особенностями здоровья?
— Не знаю про актерскую профессию, могу поделиться другим своим наблюдением. Я училась в киношколе в Чехии, долго там жила и ездила по Европе. И там люди с инвалидностью, с травмами, с ДЦП, с синдромом Дауна просто живут среди других. Работают на обычных работах, ходят в театр, на пляжи и так далее. В России таких людей почти не встретишь в обычной жизни, но это не потому, что их нет. Здесь напрашивается вывод про создание необходимой среды и формирование отношения со стороны окружающих. Поэтому мне хочется, чтобы четвертый сезон все-таки случился. У нас как раз есть тема, как повзрослевшей Маше устроиться в жизни. Про сложности образования и трудоустройства незрячего человека. А ведь до сих пор есть много штампов в восприятии людей с проблемами со зрением.
Когда мы готовились к съемкам короткого метра и позже сериала, мы общались с незрячими консультантами. Я помню молодую женщину, которая нас консультировала перед коротким метром. Она прыгала с парашютом, занималась скалолазанием. У нее было высшее психологическое образование, она слушала фильмы с тифлопереводом и без, разбиралась в кино. Перед сериалом консультировались с девочками, которые учились в специализированной школе. Одна из них была такой неформальной харизматичной гитаристкой, пела свои песни. «Они» ничем не отличаются от «нас», «мы» одинаковые, у нас у всех есть свои амбиции, в том числе творческие.
Кадр из сериала «Сама дура»
«Мне кажется, что пока людям с ограничениями все еще очень сложно, поскольку в обществе осталось много стереотипов. Одна из миссий нашего проекта в том, чтобы молодые зрители через сериал меняли свое отношение как к незрячим людям, так и к людям с другими особенностями в целом. В итоге, когда наша аудитория вырастет, возможно, они что-то поменяют в обществе, создадут инклюзивную среду — как материально, так и психологически».
— В третьем сезоне есть серия о домашнем тиране. Очевидно, что человек этот — абьюзер, но не физический. У вас в конце серии был дисклеймер, куда можно обратиться. Почему для вас было важно показать это в сериале?
— Я не чиновник и не специалист, статистикой с ходу поделиться не смогу, но есть фонды и организации, куда можно обратиться. Правда, для этого еще надо набраться смелости, а дальше возникает вопрос, что придет быстрее — помощь или острая негативная реакция со стороны абьюзера, который узнает о попытке позвать на помощь. По моим субъективным ощущениям, сейчас пока часто происходит так, как показано в этой серии. Сам себе не поможешь — никто не поможет.
Может, и найдется какой-то человек, который придет на помощь, а может, сам ребенок поговорит со своей мамой. Мать Оксаны, безусловно, не виновата в абьюзе, и сама от такой ситуации страдает, но драма ребенка для меня здесь еще серьезнее, ведь он становится заложником отношений между взрослыми и на ситуацию почти никак повлиять не может. Отчима и родителя он не выбирал.
Так что детям сочувствуешь в таких историях больше всего. Это сложная тема. В абьюзивных отношениях тяжело что-то поменять. Но мы надеялись, что, может, хоть одного родителя или подростка мы сподвигнем на честный разговор друг с другом, ведь за своими проблемами и болью взрослые так часто неосознанно забывают о чувствах детей. При этом мы старались снимать эту серию максимально деликатно.
