«Пророк» с Юрой Борисовым: стоит ли смотреть фильм про Александра Пушкина
. На больших экранах — вольный байопик о поэтеКинокритик Тимур Алиев рассказал о недостатках фильма «Пророк» с Юрой Борисовым
Кадр из фильма «Пророк. История Александра Пушкина»
В прокат выходит «Пророк. История Александра Пушкина» — зрелищный полнометражный дебют молодого режиссера Феликса Умарова о жизни, карьере, любви и дуэлях Александра Пушкина. Главную роль в патриотическом панегирике исполнил Юра Борисов, звезда наградного сезона 2024/25 и номинант на «Оскар».
Как выглядит «наше все» (в лице Борисова и Пушкина), рассказывает кинокритик и автор телеграм-канала «Комендант кинокрепости» Тимур Алиев.
Молодой Пушкин (Кай Гетц) наводит смуту в Царскосельском лицее. 1814 год, заведение распахнуло двери всего несколько лет назад. Пушкин среди лицеистов заводила и хитрец, в общем, тот самый «сукин сын» — то на дуэль сокурсника вызовет, то вступит в перепалку с преподавателем (тот сетует на запрет телесных наказаний, иначе Пушкину бы досталось).
Будущий талант дерзит, то и дело переходя в спорах на речитатив. Уже в стенах лицея его глагольные рифмы положат на бит — одно из нетривиальных стилистических решений «Пророка», к которому Умаров прибегает несколько раз. Кучерявый юнец скоро выпорхнет за стены лицея — превратится в Юру Борисова (взрослая версия Пушкина) на многочисленных балах Санкт-Петербурга.
Кадр из фильма «Пророк. История Александра Пушкина»
Высшему свету талант откроет княгиня Голицына (Светлана Ходченкова), внимание которой он украдет, забравшись на стол и зачитав под бит «Вольность». Это первое и последнее использование произведений Пушкина в картине — весь остальной рэп не имеет к поэту никакого отношения. С речитатива Александр Сергеевич переходит на пение — «Пророк» становится мюзиклом. Поют и танцуют не реже, чем ведут светские беседы о реформах, Конституции, любви и свободе. По биографии Пушкина не шагают, а бегут: от лицея до ссылки через любовь, декабристов и дуэль. Только и успевай читать названия глав, фиксировать год, ориентироваться на местности.
Выглядит кино Умарова эффектно, размашисто. Пусть и опирается на новую классику мюзиклов — заметить на экране следы и дух «Стиляг», «Великого Гэтсби», «Ла-Ла Ленда» и «Вавилона» труда не составит. Центр притяжения, конечно, Юра Борисов — еще не памятник нерукотворный, а живой человек, изображающий легенду русской литературы, вскормленную в неволе. Смотрится артист довольно органично. Пусть и приходится ему не только блистать кудрявой шевелюрой, но и много и эмоционально разговаривать (в отличие от «Аноры», где Борисову большую часть хронометража нужно было фактурно молчать).
Если бы «Пророк» позиционировался как мелодрама о любви, которая свела поэта, «невольника чести», в могилу, Феликс Умаров мог бы праздновать победу — прозаичный замысел, соответствующая реализация. Но фильм старается говорить о важном, вписывая Александра Сергеевича в контекст. И кино попадает в капкан собственных амбиций: рассказать хочется все, но не все стоило бы, потому что времена странные — и о прошлом либо хорошо, либо никак.
Веселый мюзикл довольно быстро окрашивается в мрачные тона реальности александровской, а позже николаевской России. Грязи и смрада в переулках Санкт-Петербурга становится больше, чем парадных карет и ухоженных книжных магазинов с очередями за новым Пушкиным. Но трудно сказать, что самодержец изображен отрицательно: император хороший — играет с Александром Сергеевичем в теннис, возвращает из ссылки, но держит на коротком поводке, временами занимаясь его идеологической обработкой («Напишите о Петре Первом, а не про сибирские руды»). Возникает парадокс: вчерашний певец свободы вынужден поступиться принципами и подстроиться под власть.
Кадр из фильма «Пророк. История Александра Пушкина»
Пусть на экране 1800-е, не будем забывать — всякое кино с историческим контекстом перебрасывает мостик в «здесь и сейчас», если не буквально, то подсознательно. Тем интереснее наблюдать за молодыми идеалистами — друзьями Пушкина (Иван Пущин — Илья Виногорский, Константин Данзас — Роман Васильев), которые врываются во взрослую жизнь в погоне за славой, но им быстро «подрезают крылья». Пущин окажется на Сенатской площади, а Данзас пройдет две войны и станет свидетелем гибели друга.
Отношения с властью — одна из центральных линий «Пророка». Вихри бесконечных балов утихают, рэп уступает место прозе, пока очередная рукопись Пушкина ложится на стол начальнику царской охранки Бенкендорфу (Сергей Гилев), который привычно ставит печать «Запрещено». «Певец империи и свободы» лишается возможности быть услышанным, даже уступая прихотям императора. «Пророк» напоминает, чем опасна такая игра, но делает это настолько осторожно и аккуратно, что можно не заметить.
Кадр из фильма «Пророк. История Александра Пушкина»
Разворачивающаяся на экране история молодого Пушкина интересна и благоприятна для размышлений, тогда как второй план откровенно слаб. Покровитель Пушкина Василий Жуковский (Илья Любимов) появляется в нескольких сценах и только смешит, не вызывая ощущения, что перед нами серьезный наставник поэта-бунтаря. Анна Чиповская (графиня Воронцова) не может определиться, кого играть на экране — безумную оторву на одной волне с Пушкиным или строгую и рассудительную супругу графа. Актриса Алена Долголенко появляется в образе Наташи Гончаровой, донельзя наивной девушки. Все время хочется запретить ей хлопать ресницами, но она продолжает делать это до самого финала. Кажется, даже поднося к губам умирающего Александра Сергеевича морошку, она не понимает, что происходит, обитая в собственном мире иллюзий, в котором, как прежде в 19 лет, она счастлива упорхнуть из дома строгой маменьки. И Жуковский, и Воронцова, и Гончарова — персонажи вокруг Пушкина, которые напрочь лишены характеров и, как следствие, мало-мальского развития.
Кадр из фильма «Пророк. История Александра Пушкина»
К финалу Александр Сергеевич предстает сломленным и обозленным на всех молодых мужчин из-за ревности, почти потерявшим рассудок поэтом. Искренне поверить, что перед нами то самое «наше все», тот самый литературный пророк, мягко говоря, нелегко. Как он умудряется сочинять гениальные произведения? Почему прощает императора за убийство друга? Ответов зрителю не предлагают, но пытаются компенсировать шаткую логику и едва очерченные образы персонажей залихватскими музыкальными номерами и хип-хоп-балладами.
Удачным экспериментом с художественной точки зрения «Пророка» тоже назвать сложно: при красочной внешней фактуре содержание истории грешит пустотами и недомолвками — какие уж тут пророчества! С одной стороны, в картине есть свежесть, размах и, без сомнения, талантливый Юра Борисов, но ей недостает честности, объема и воздуха. «Пророк» выглядит праздником 24/7, и говорить о безжалостности власть имущих, что давят дух свободы, у Феликса Умарова просто не получается. Стоило ли пытаться?
