«Праздник боли». Как я преодолела забег на 21 км по жаре в Африке
. История проверки на выносливость с видом на КилиманджароУчастница марафона в Африке рассказала о том, как он устроен
Марафон — дисциплина не только для профессиональных легкоатлетов, но и для тех, кто хочет понять границы своих возможностей. Специально для РБК Life бегун-любитель Наиля Аглицкая написала колонку об участии в Kilimanjaro Marathon, прошедшем 26 февраля в Танзании. Получилcя захватывающий рассказ не только о том, как устроен забег и что успеваешь понять про себя, пока преодолеваешь дистанцию, но и об африканском колорите.
Туристы едут в Танзанию по нескольким причинам: увидеть родину Фредди Меркьюри, остров Занзибар, совершить подъем на самую высокую точку Африки Килиманджаро или съездить в национальный парк «Нгоронгоро», представляющий собой кратер потухшего вулкана, внутри которого заключен весь мир дикой природы. Отправившись в Танзанию в феврале, турист может испытать еще один уникальный опыт — участие в забеге Kilimanjaro Marathon, маршрут которого огибает окрестности городка Моши в предгорье Килиманджаро и включает в себя три дистанции: 5, 21,1 и 42 км.
Гонка, возникшая как скромная локальная инициатива 20 лет назад, в которой участвовали в основном танзанийцы, теперь превратилась в одно из важных спортивных событий на континенте, объединяющее участников из более чем 50 стран. Известных кенийских или эфиопских атлетов здесь, может, и не встретить, но вполне реально разделить дистанцию с супермоделью 1990-х Кристи Тарлингтон, которая уже четыре раза участвовала в марафоне в рамках своей благотворительной кампании Every mother counts.
Кристи Тарлингтон с кампанией Every Mother Counts в Танзании
Объединившись с дюжиной других бегунов-любителей, я зарегистрировалась на дистанцию 21,1 км за три месяца до старта. Слот обошелся в $75, включая футболку. Аэропортом прибытия в Танзании выбрали Занзибар, куда мы прилетели за две недели до забега. Состязание проходит в жарком климате, где температура днем не опускается ниже +30 °C, а солнце ультимативно требует как минимум SPF 50. Это достаточно тяжелые условия для российского обывателя, поэтому акклиматизация была обязательна. Первые дни на пробежках средний пульс подскакивал до 170 ударов в минуту при предельно спокойном темпе. Организму требовалось привыкнуть к высокой температуре.
Проблемы с терморегуляцией гораздо чаще встречаются именно в жаркую погоду. Кровеносные сосуды кожи тут же реагируют на пробежку, расширяясь и пропуская до 8 л крови в минуту, что в 30 раз больше, чем обычно. В очень жарких условиях, когда температура воздуха может превышать температуру кожи, испарение становится единственным доступным и эффективным методом охлаждения. И если климат настолько влажный (как на берегу Индийского океана на Занзибаре), что пот начинает капать с вас, вместо того чтобы испаряться, нужно срочно что-то предпринять, поскольку температура тела начинает медленно подниматься. По этой причине старты в жарких странах начинаются рано. Марафонцы и полумарафонцы Килиманджарского забега стартуют в 6:30 и 7:00 соответственно, пока солнце еще не коснулось предгорья.
Первый Kilimanjaro Marathon в 2003 году
Информацию о дистанции нужно было собирать по крупицам. Хотя трасса и сертифицирована AIMS, что подразумевает, что перед нами серьезное и организованное мероприятие, все же пришлось включить внутреннего OSINT-исследователя, чтобы выяснить о забеге хоть что-то. Изучив результаты прошлых лет, карты в Strava и Google Maps, материалы в африканской прессе, я сделала главный вывод: это будет праздник боли. Первые 10 км идет набор высоты на 350 м по трассе, вторая половина — спуск по деревенской дороге. В переводе с бегового на человеческий это означает, что первую половину забега предстоит терпеть подъем при зашкаливающем пульсе и преодолевать нарастающее желание перейти на шаг при постепенно забивающихся ягодицах и квадрицепсах, а во второй половине нас ждет впечатляющий и травмоопасный спуск — на нем можно разогнаться, но есть риск остановиться еще до финиша, не удержав равновесие, подвернув ногу или травмировав колено от сильной ударной нагрузки.
Лучший результат прошлого года среди женщин, 1:12:16, принадлежал кенийке, а первая белая женщина финишировала лишь на отметке 1:49:59. Разнос внушительный и показательный. Стало понятно, что соревноваться с африканками нет смысла и лучше сфокусироваться на обгоне европейцев — все-таки с темнокожими людьми мы генетически обладаем совсем разными исходными данными. Я бегун-любитель, личные рекорды хотя и ставлю, но они пока далеки от спортивных нормативов. Последние два полумарафона проходили в 2021 году в Санкт-Петербурге (2:00:40) и в 2022 году в Тбилиси (1:50:40). Здесь, у Килиманджаро, я планирую скинуть еще 5 минут и уложиться в 1:45:00.
За неделю до забега я переместилась из Занзибара в Моши — городок в предгорье Килиманджаро, на улицах которого частично пролегает маршрут трассы. Здесь уже было не так жарко и влажно, поэтому финальные тренировки давались легко и внушали оптимизм перед стартом. Накануне забега, в субботу, я поехала в экспоцентр забирать свой беговой номер участника. Он расположен на территории стадиона местного университета, там же был старт и финиш воскресной дистанции. Обычно перед «днем икс» бегуны могут докупить все, что нужно для предстоящей гонки, от компрессионных носков до углеводных гелей. У танзанийцев свой взгляд на беговые маст-хэвы: продавцы в палатках предлагали кожаную обувь, машинное масло, стиральные машинки, экскурсии на вертолетах и мороженое. Ненароком порадовалась своей предусмотрительности: патронташ гелей SIS был закуплен еще до вылета на чужбину.
Номера и футболки получены, до старта остается меньше суток. Я по традиции объелась макаронами и отправилась пораньше спать — подъем назначен на четыре утра.
Получение беговых номеров
В экспоцентре
5:49, MoCU stadium, до старта — 1 час 11 минут
Темно хоть глаз выколи, но где-то впереди слышна какофония африканской музыки и гвалт бегунов. Дойдя до входа на стадион, я вижу слабо освещенную площадку, диджейский пульт и толпу танцующих темнокожих бегунов. Это разминка, представлявшая собой ритмичный подъем рук со сгибанием в локтях, как будто участники пытаются сорвать плод манго с невидимого дерева.
Двадцать лет назад организаторы устроили первый забег, собрав около 400 бегунов. Местные жители заинтересовались происходящим и вышли посмотреть, что происходит в их тихом городке ранним воскресным утром. За некоторыми спортсменами бегали дети, на обочине дороги щипали траву козы, часть трассы была в грязи и камнях, а люди занимались своими утренними делами — как и в любое другое воскресенье. Сегодня же свою дистанцию в 5, 21,1 или 42,2 км собираются преодолеть больше 11 тыс. человек. Забег стал сопоставим с днем города, и в последние дни перед стартом на улицах полно танзанийцев, бегающих трусцой, а гостиницы и гестхаусы полностью забронированы участниками из других стран.
Солнце потихоньку поднималось над стадионом, заливая оранжевым градиентом кромку неба. В 6:30 950 бегунов-марафонцев начали свое соревнование. Я начну свою полумарафонскую дистанцию через 30 минут.
Утро перед забегом
6:51, стартовый кластер полумарафонцев, до старта — 9 минут
Организаторы забега призывали участников в социальных сетях занимать места перед стартом в зависимости от своей скорости и освободить пространство впереди профессиональным атлетам, бегущим в темпе 3:00/км. «Мы никуда не торопимся, наш темп 18:00/км», — иронично ответил один из подписчиков. Я слышала, что местные охотно участвуют в забеге, но предпочитают преодолевать его пешком, поэтому мне было важно оказаться на старте вне озорной пешей колонны. Кластеров здесь нет, пейсмейкеров (лидирующих бегунов, задающих темп на дистанции. — РБК Life) — тоже, поэтому рассчитывать приходится только на себя. Я протискиваюсь поближе к стартовой линии и начинаю озираться по сторонам: 99% бегунов вокруг — темнокожие.
Марафонцы перед стартом
Вдоль дистанции
5 км, темп — 6:19/км
Будто лава, 6,5 тыс. полумарафонцев хлынули из давно потухшего вулкана вдоль кофейных и банановых плантаций. Я сразу впрягаюсь в нудный десятикилометровый подъем и трачу кучу сил, огибая никуда не спешащих танзанийцев. Стараюсь держать темп ровно, но все тщетно, потому что трасса больше походит на полосу препятствий: то местная бабушка поднимает дымовую завесу пыли, решив, что самое время подмести обочину, то детишки пытаются прицепиться к тебе, протягивая тонкие ручки. Вижу группу европейцев с крепкими икрами и пристраиваюсь к ним, держа в уме коварный план обогнать их на обратном пути. Темп не грандиозный, но делаю поправку на уклон. Килиманджаро все время на виду, будоражит и без того возбужденный ум.
Подъем в гору — мой экзамен на выносливость. У исследователя Сэмюэля Маркоры есть определение, которое мне очень близко: «Выносливость — это борьба за продолжение деятельности, несмотря на растущее желание остановиться». Здесь присутствует сильный ментально-психологический компонент, поскольку правильный настрой может помочь преодолевать физические пределы.
Забег
10 км, темп — 5:58/км
Вот-вот кончится подъем и трасса, минуя пролесок, начнет спуск через деревушку. Температура уже +24 °C, солнце начинает обжигать плечо. Ближе к 10 км находится пит-стоп, где волонтеры раздают воду и кока-колу, а чуть поодаль стоят поливалки, через которые можно проскочить и заодно охладиться. Мысль привлекательная, но есть нюанс: если я намочу кроссовки, то рискую натереть мозоль. Я решаю воздержаться и хватаю два стакана воды: один высушиваю за несколько маленьких глотков, а второй выливаю на затылок.
Есть причина, по которой спортсмены носят охлаждающие рукава, просовывают холодную губку за воротник или льют себе воду на макушку. Все это не меняет температуру тела, но влияет на восприятие жары. А это, в свою очередь, определяет то, насколько упорно можно продолжать движение. Существует доказательство, что восприятие и есть реальность: британское исследование 2012 года показало, что велосипедисты двигались на 4% быстрее, когда термометр обманчиво показывал температуру ниже. В условиях соревнований 4% могут иметь определяющее значение.
Забег
15 км, темп — 4:33/км
Спуск. Я смогла раскрутить темп на полторы минуты. Радуюсь возможности обгонять, но переживаю за правое колено, которое начинает ныть от каждого шага. Дорога идет через девушку, все жители хлопают проносящимся мимо участникам. Несколько детей показывают на меня пальцем и кричат «Мзунгу!», что означает «белый человек». Я бегу одна среди темнокожих мужчин. Очень хочется ускорить темп, за пару дней до этого при похожих условиях я разгонялась до 3:40/км, но тут никак не пробивается отметка 4:20/км. Рядом с икроножными мышцами зарождаются судороги. Тут вдруг под ноги бросается курица с вереницей цыплят, я отскакиваю в сторону, сохранив отчаянных пернатых. Возвращаюсь к мыслям о скорости и вспоминаю: я ведь никогда не бегала на полумарафоне в таком темпе, а значит, прогресс все же есть. Чтобы бегать быстро, надо учиться бегать медленно, чем я и занималась последние месяцы, развивая тем самым свою капиллярную сеть, плодя митохондрии и укрепляя сердечно-сосудистую систему.
20 км, темп — 5:10/км
На последних километрах ускориться хочется особенно сильно. Но у меня появился еще один сдерживающий фактор, помимо забитых мышц, — мозоль. Я все-таки промочила носки и кроссовки на одном из пит-стопов, и они немедля ответили мне ноющей раной на своде стопы. Отвлечься от боли помогает очередной пит-стоп, на котором волонтеры случайно выливают мне в лицо два стакана кока-колы вместо воды. Опешив от неожиданности, я резко останавливаюсь, пропускаю вперед несколько человек, включая молодую европейку в красной футболке, и теряю около 20 секунд. Европейка не давала мне покоя: мы с ней играли в чехарду всю дистанцию — и вот она снова меня обогнала. Я бегу дальше — трасса в тени деревьев и дорога до финиша исчисляется минутами: еще буквально пять-шесть и все закончится.
Деревья вдоль трассы
Финиш, темп всей дистанции — 5:27/км, время — 1:55:47
Финишный створ проходит вглубь стадиона через орущую толпу. В эти последние секунды обычно никаких мыслей, кроме желания поскорее остановить секундомер. Я финиширую, смотрю на часы и понимаю, что личного рекорда сегодня не случилось. Прохожу через толпу, мне выдают синюю медаль с силуэтом Килиманджаро и бутылку воды. Я разуваюсь и ложусь на траву, мне улыбается рядом сидящий африканец с такой же медалью и предлагает сделать совместное фото. Вижу недалеко ту самую европейку, которую не удалось обогнать под конец. Она машет мне рукой и показывает большой палец вверх, а меня начинает переполнять эйфория, и сходит весь соревновательный дух: мы с ней преодолели много тысяч километров, чтобы пробежать полумарафон возле Килиманджаро. Кажется, мы бы подружились.
После финиша
Через два дня вышел официальный протокол забега. Я уступила 27 женщинам, из которых 14 были из Танзании, 11 — из Кении, одна — из Бельгии и еще одна (та самая европейка) — из Франции. Выходит, я 28-я среди женщин, а среди белых — третья. Звучит ободряюще после отсутствия личного рекорда.
«Pole pole» любят нараспев повторять местные как мантру, что в переводе с суахили означает «не спеши». Может быть, не каждый забег про личный рекорд и скорость. Иногда стоит замедлиться, чтобы как минимум насладиться осознанием того, что ты бежишь полумарафон в местах из любимых детских стихов Чуковского.
Если у вас есть история преодоления, личного рекорда (от спортивного до любовного), необычного хобби или стартапа и вы уверены, что она стоит того, чтобы рассказать ее широкому кругу людей, пишите в редакцию РБК Life, на почту amalyutina@rbc.ru, с пометкой «Личный опыт».
