«Критика — тоже реакция». SHAMAN — об интернет-популярности
. Ярослав Дронов рассказал об отношении к хайпу, трендам и пародии Гудкова
SHAMAN — яркий пример исполнителей, которые получили широкую известность благодаря YouTube. Менее чем за год клипы артиста на песни «Встанем» и «Я — русский» набрали более 40 млн просмотров. Но карьера SHAMAN на самом деле началась много лет назад: под псевдонимом скрывается музыкант Ярослав Дронов с академическим образованием и большим опытом работы на сцене.
РБК Life встретился с Дроновым, чтобы поговорить о том, что было до YouTube, и как на его карьеру и него самого повлияла интернет-популярность.
— Широкая известность пришла к вам относительно недавно, однако те, кто немного дольше следят за вашей музыкальной деятельностью, знают, что вы всегда были активны в социальных сетях. Вы сразу почувствовали мощный ресурс интернета как инструмента продвижения?
— Честно говоря, раньше я считал, что интернет — вообще не моя тема. И уж тем более не мог мечтать получить такую известность благодаря социальным сетям. Там же, как правило, выстреливают актуальные тренды: то, что модно в данный момент в текущем сезоне. И когда песня «Улетай» завирусилась в TikTok, где доминировали танцевальные челленджи и юмор, это меня сильно удивило. Я просто взломал соцсети своим голосом и музыкой, без использования трендовых приемов. Количество подписчиков на разных платформах стало молниеносно расти. А ведь я для этого ничего особенного не делал — просто стоял у микрофона и пел. В тот момент и стало понятно: творчество в чистом виде может пробить дорогу к публике, минуя хайп и подобные механизмы продвижения. В течение полугода я постоянно выкладывал в Сеть свои песни. Потом уже начались концерты, и делать это так же регулярно стало сложнее.
— С точки зрения интереса аудитории, как на вашу карьеру повлияло участие в шоу «Голос»?
— Телевизионные проекты в моей жизни появились десять лет назад (в 2013 году Дронов принял участие в шоу «Фактор А», а уже затем, в 2014-м, занял второе место в шоу «Голос» — РБК Life). Но начинающему артисту сложно в полной мере воспользоваться той популярностью, которую они дают. Ведь петь приходится чужие песни, а когда представляешь аудитории авторский материал, ты опять для нее — начинающий артист. Мне же всегда хотелось создавать собственную музыку, быть не просто исполнителем, не только петь, но и сочинять. Этим я и занимаюсь на протяжении уже 15 лет своей осознанной творческой деятельности. Хотя, конечно, в самом начале пути у меня не было таких хитов, как сегодня. И участие в телешоу их написанию никак не способствовало, иначе это интервью состоялось бы намного раньше. С другой стороны, это было полезно и позволило увидеть, как шоу-бизнес устроен изнутри.
— Сейчас не поступают предложения занять место наставника в этом проекте? Как бы к этому отнеслись?
— Это был бы интересный опыт.
— «Хайп» — как вы сами для себя трактуете это понятие? И может ли такой подход к работе с аудиторией стать стимулом для продвижения музыканта в интернете?
— Хайп — довольно размытый термин. Если бы я понимал, что это и как устроено, давно бы хайпанул. Мгновенно привлечь внимание, прославиться какой-нибудь выходкой — несложно, мы все знаем массу примеров. Но все они сиюминутны, никакой хайп не поможет закрепиться, стать по-настоящему известным. Тем более — заслужить доверие и любовь зрителей. И те, кто действительно талантливо хайпует, как правило, делают это не ради самого хайпа, а искренне и от души — просто так живут. Это часть творческого процесса, форма самовыражения, которую другие потом подхватывают, как некий тренд. Но все получается только тогда, когда идет от сердца. Люди это чувствуют, их не обманешь.
— Сейчас, когда ваши клипы набрали в YouTube миллионы просмотров, выявили ли вы какую-то формулу популярности? Или все же нужна удача?
— В том, что произошло со мной, конечно же, есть воля случая. Но прежде всего это долгие годы упорной работы. С моим репертуаром с ходу залететь в тренды невозможно. Я долго к этому шел. И мне помогла связь с аудиторией. Потому что концерты я начал давать еще до появления хита «Встанем», а билеты на первый сольник были распроданы за полтора месяца до его релиза. Именно живое общение с публикой, когда видишь глаза зрителей в зале, дает совершенно другое ощущение. Никакой формулы успеха нет, иначе многие музыканты ею бы пользовались. Все решает реакция аудитории — нравится или нет.
— Насколько важен стиль и репертуар для раскрутки через интернет-ресурсы? При продвижении артиста через традиционные медиа вроде радио или телевидения существует понятие «неформат». Есть ли что-то подобное при работе с аудиторией в Сети?
— Я считаю, что для интернета я тоже неформат. И совершенно точно: неформат –моя музыка. Я не соответствую ни одному из популярных сейчас направлений, не занимаюсь тем же рэпом и хип-хопом. Потому что это совсем не про меня. Это отдельный мир и своя особая культура, которая сейчас в тренде, особенно у молодежи. Я же пишу совершенно в другом стиле. И то, что произошло, по большей части было для меня неожиданным. Возможно, мое творчество без оглядки на моду ответило на витавший в воздухе запрос на искренность. За 15 лет я создал более двухсот песен. Публика большинство из них никогда не слышала, но это позволило мне, что называется, «расписаться», набить руку. И количество постепенно перешло в качество.
— Читаете комментарии в интернете? Как реагируете на негативные отзывы?
— Читаю, если позволяет время между выступлениями, съемками и интервью. А на негативные комментарии реагирую спокойно. Для меня самое важное, чтобы моя музыка не оставляла людей равнодушными, вызывала эмоции. Если критикуют — это тоже реакция, пусть и со знаком минус. Тем более что подобные сообщения, как правило, провоцируют дальнейшее обсуждение, дискуссию. Поэтому своим хейтерам я тоже благодарен. Они тоже в каком-то смысле помогают проложить моей музыке дорогу к широкой публике.
— Какой отпечаток накладывает обратная связь? Прислушиваетесь к критике?
— Тут, конечно, стоит разделить мнение профессиональных критиков, музыкальных обозревателей, которые оценивают по определенным академическим критериям, и мнение слушателей, которых песня либо зацепила, либо нет. Для меня же главный показатель востребованности — аншлаги на концертах в каждом городе, куда мы приезжаем. Это дает мне право считать, что мое творчество интересно и нужно людям.
Что же касается экспертов, честно говоря, не успеваю следить за всеми публикациями в прессе. Любой профессионал обладает определенной наслушанностью, через него проходит огромное количество материала. Ему сложно воспринимать музыку с девственным и открытым сердцем. Мои песни достаточно просты. Выражаясь языком терминов, у них «квадратные формы» — например, вступление, куплет, припев, проигрыш, затем еще один куплет и еще один припев, а потом просадка и «добивочный» припев. Да и слова, если разбирать, тоже простые. Критики вряд ли найдут что-то новаторское. Я просто пою о том, что думаю, как живу и чем дышу.
— Вы уже не раз высказались относительно пародии Александра Гудкова, однако нас интересует медийный эффект, который вызвала его работа. Был ли повторный всплеск внимания к клипу «Я — русский» на видеоплатформах?
— Я посмотрел ролик Александра Гудкова через день после его выхода, а потом сразу же заглянул в аналитику своего YouTube-канала и увидел новую волну трафика. Естественно, те люди, которые посмотрели пародию, следом пришли взглянуть и на оригинал. За это от меня Александру большое спасибо. Клип «Я — русский» увидели те, кто до этого о нем не знал. А кто-то, возможно, после этого решил прийти на концерт. Одно скажу точно, это вызвало дополнительный интерес к моим песням. То же могу сказать и про Ксению Собчак. Благодарен ей за такое пристальное внимание к тому, что я делаю.
— Насколько важно артисту быть в контексте происходящего в мире и в обычной жизни? Оказывает ли это влияние на музыку?
— Сегодня все стремительно меняется. И каждому нужно быть в курсе событий вокруг. Но важно и то, что ты ощущаешь сам. Когда я понимаю, что у меня внутри все хорошо, я на своем месте, то и вокруг тоже образуется здоровая атмосфера. Я всем желаю найти себя в этой жизни, потому что это очень важно. Понятно, что есть вещи, которые все равно дестабилизируют и выводят из душевного равновесия. Но мне лично в такие моменты всегда помогает вера в Бога. Она помогает жить, работать и чувствовать себя счастливым.
— Вы известны тем, что никогда не работали с профессиональными продюсерами и до сих пор предпочитаете все делать самостоятельно. С чем это связано?
— У SHAMAN есть продюсер. Вы все его прекрасно знаете. Его зовут Ярослав Дронов. Он продюсирует меня с самого начала (смеется). Так всегда было и, надеюсь, будет, и наши пути никогда не разойдутся. А если серьезно, то сейчас у меня огромное количество концертов, все кипит, развивается и расширяется с неимоверной скоростью. В связи с этим и возникла идея, собрав единомышленников, открыть собственный продюсерский центр. Поклонники выдали мне колоссальный кредит доверия, и я должен его оправдать, создавать качественный музыкальный продукт. Хотя последнее слово мне не нравится.
Чтобы выйти на новый уровень, нужна сильная команда. И такие процессы, как PR, взаимодействие со СМИ и аудиторией в социальных сетях, организация концертов и проработка туров, и многое-многое другое я самостоятельно уже не могу тянуть, просто не хватает времени, приходится делегировать. Но все, что касается стратегии — куда двигаться, как выглядеть и что петь, — я решал, решаю и буду решать самостоятельно. Потому что мне сложно в творческих вопросах с кем-то прийти к компромиссу. Я сам точно знаю, что и как хочу делать и какой результат должен получиться в итоге.
На первых порах продюсерский центр, который будет называться так же, SHAMAN, займется продвижением моего проекта, а впоследствии — работой с молодыми артистами, музыкантами, клипмейкерами и другими талантливыми ребятами. Уверен, что полученный мною опыт сделает их путь к успеху хотя бы чуть-чуть менее длинным и тернистым.
