«Будем одевать страну в китайское». Производители — о ситуации с тканями
. Какие вообще фабрики есть в России и почему им трудно работать с брендами
По одному из подсчетов, сегодня в России работают 328 текстильных фабрик. Большинство из них поставляют материалы для пошива форменной одежды и обивки мебели, но есть и те, кто сотрудничает с модными брендами — не только российскими, но и зарубежными
В марте международные транспортные компании DHL, FedEX и UPS приостановили доставку грузов в Россию. Это нарушило отлаженные логистические цепочки, в том числе по импорту материалов для пошива одежды российскими брендами, и обнажило давнюю проблему: своих тканей и фурнитуры в России практически нет. Материалы для спецодежды, школьной формы и постельного белья — это по сути все, что в стране производится в промышленных масштабах и хорошего качества. Разбираемся, кто этим занимается и планируют ли отечественные фабрики работать с дизайнерскими брендами.
От фабрик к брендам
Свердловский камвольный комбинат, один из основных производителей шерстяных тканей в России, до недавнего времени работал по той же схеме, что и большинство текстильных предприятий: создавал материалы для пошива школьной и корпоративной одежды и сотрудничал с крупными швейными фабриками. За последние пять лет здесь полностью модернизировали прядильное и отделочное производства и стали выпускать более деликатные, эластичные и конкурентоспособные на современном рынке ткани.
Свердловский камвольный комбинат, появившийся в 1959 году в Екатеринбурге, — если не старейший, то точно один из крупнейших в России. Еще в 1975 году он производил 9 млн метров ткани в год, а также занимался подготовкой соответствующих специалистов, ежегодно выпуская 200–250 прядильщиц, ткачих, ленточниц и тростильщиц. Именно на СКК разрабатывали пряжу «Василек» — из нее вязали синие спортивные костюмы с надписью «СССР», в которых ходила вся страна
Коммерческий директор Юлия Кириллова говорит, что комбинат предлагал свою продукцию российским дизайнерам и ранее, но большинство из них работали по уже отлаженным каналам, ввозя материалы из Европы. После введения санкций бренды не то чтобы переориентировались на внутренний текстильный рынок, но хотя бы стали присматриваться к тому, что он может предложить.
«Сегодня среди наших клиентов уже несколько брендов из мидл-ап-сегмента: UShatava, I Am Studio, 2mood и 5 o'Coat, — говорит представительница Свердловского камвольного комбината. — На смену крупным фабрикам пришло множество брендов с небольшими заказами. Мы действительно можем заменить некоторые виды европейских тканей — правда, в сегментах «средний» и «средний плюс».
Жакеты и пальто из тканей Свердловского и Брянского камвольных комбинатов стали частью осенней коллекции российской марки 5 o'Coat. По внешнему виду и на ощупь материалы едва ли можно отличить от европейских: они тонкие, легкие, эластичные и стильные — в клетку или тонкую полоску. Впрочем, нельзя сказать, что пошив из отечественных тканей обходится дешевле: например, стоимость жакета — 22 500 руб.
Пытаться делать премиальные ткани из тончайшей пряжи, по мнению отечественных производителей, бессмысленно: костюмных и кашемировых брендов европейского уровня у нас нет, а для такого производства необходимо не только особое оборудование, но и сырье. Кроме того, у лидеров в этой области есть свои секреты: так, компания Loro Piana, торгующая шерстяными нитями и изделиями из шерсти с XVII века, имеет собственный завод и очистные сооружения в Пьемонте. Это позволяет промывать готовые полотна очищенной горной водой, чтобы сделать их максимально эластичными и мягкими.
Кириллова соглашается с тем, что предприятию, привыкшему производить ткани в промышленных масштабах, для работы с модным сегментом нужно перестраиваться, например менять требования по объему заказа. «И еще одна проблема — сроки, — продолжает она. — Выпуск шерстяной ткани занимает четыре месяца, что не подходит для формата fast fashion. Большинство брендов выпускают несколько коллекций в сезон, поэтому на складе всегда должны быть материалы из базового ассортимента или полуфабрикат для быстрого выпуска ткани по дизайну заказчика».
В то же время важно понимать, что теперь, приобретая отечественные материалы, производители одежды не выигрывают в цене, как это могло быть раньше. Почти все крупные текстильные предприятия работают на высокоточном европейском — и теперь подсанкционном — оборудовании, часть которого не имеет азиатских аналогов. Ввоз запчастей через третьи страны обойдется на 50–80% дороже, что пропорционально отразится на стоимости ткани. Это касается и химикатов, которые пока не удается полностью заменить аналогами из России, Турции и Китая.
С иглы госзаказа
Конкурентоспособные ткани в стране выпускает не только Свердловский камвольный комбинат. Теоретически заменить европейских поставщиков российским брендам могли бы и другие предприятия с аналогичным оснащением. Но идея всерьез перестроиться на работу с fashion-индустрией пока кажется их представителям утопической.
В СССР было 24 камвольных комбината, в России их осталось три. Помимо Свердловского и Брянского, есть Павлово-Посадский, основанный в 1864 году и считающийся одним из старейших текстильных предприятий России. На сайте комбината сказано, что его история тесно переплетается с историей становления и развития российской армии, ткани для обмундирования которой он поставляет до сих пор. Среди постоянных клиентов — Министерство обороны РФ, Министерство внутренних дел РФ, Генеральная прокуратура, Министерство юстиции и Государственный таможенный комитет
«Производство тканей для модной одежды — интересная ниша, но работу комбината она не обеспечивает, — признается руководитель продаж Брянского камвольного комбината Галина Германова, объясняя, что предприятие выпускает около 100 тыс. метров ткани в месяц, в то время как для пошива дизайнерской коллекции обычно требуется 100–200 метров ткани одного артикула. — Нам надо либо выбирать модель небольшого предприятия на несколько станков, как в Италии, либо держать объем выпуска, который позволит сохранить коллектив и зарабатывать».
По словам Германовой, с госзаказами сейчас, как ни странно, тоже все непросто: в ведомствах порезали бюджет на форменную одежду. «Если так пойдет, потеряем последнее и будем полностью одевать страну в китайское и турецкое».
Тем не менее импортозамещение на крупных фабриках — если не часть производственной программы, то хотя бы красноречивая строчка в пресс-релизе: о том, что страна нуждается в качественных материалах, там помнят и фиксируют момент. Брянский камвольный комбинат от сотрудничества с отечественными брендами не отказывается: после весенней выставки текстильных материалов «Интерткань» он заполучил клиентов в лице не только вышеупомянутых UShatava, I Am Studio и 5 o'Coat, но и Ligio, You и Akmadullina Dreams — демократичной марки Алены Ахмадуллиной.
На комбинате отмечают, что особой популярностью пользуется дорогая линейка шерстяных твидовых тканей, которую он разработал в прошлом году и теперь позиционирует как альтернативу английским и итальянским материалам. Речь не только о традиционном твиде в клетку и в полоску, но и о неординарных дизайнах — фактурных, приятных на ощупь и с необычным сочетанием цветов.
Завод или музей
Чуть менее оптимистичная ситуация разворачивается с производством хлопчатобумажных и льняных тканей. Во-первых, отрасль почти полностью зависит от азиатских поставщиков — у нас сырье выращивается в сравнительно небольших объемах. Во-вторых, если фабрик, специализирующихся на хлопке, много — от Тейковского ХБК до «Камышинского текстиля», то про льняные предприятия того же сказать нельзя, поскольку само производство льна сложное и нерентабельное.
В бывшей льняной столице России, Костроме, сохранилась единственная историческая фабрика — Большая костромская льняная мануфактура. До санкций здесь шили полотенца для IKEA и Zara Home, но что будет с предприятием, если все крупные заказчики уйдут с российского рынка (на момент публикации материала компания Inditex, владеющая Zara и Zara Home, только приостановила свою деятельность в стране), неизвестно: на запрос о комментарии в дирекции ответили, что им неинтересно делиться информацией о клиентах.
Большая костромская льняная мануфактура появилась в 1866 году не без участия братьев Павла Михайловича и Сергея Михайловича Третьяковых, основателей Государственной Третьяковской галереи. До революции фабрика была поставщиком императорского двора, а после — создавала набивные ткани по агитационным рисункам Варвары Степановой и Любови Поповой. Сегодня основная продукция БКЛМ — 100%-й лен, который в основном используется для создания полотенец, салфеток и других предметов домашнего текстиля
В апреле представители БКЛМ говорили, что «с уходом зарубежных партнеров и поставщиков трагедии не произошло», а «те проблемы, которые возникли, постепенно решаются», в чем предприятию помогают «федеральные министерства и региональные власти». Из нишевых брендов с костромским льном работает, например, локальная марка одежды Country Textile, а также проект «Накрой» с домашним текстилем — его основательницы помогают фабричным мастерам сделать свои работы более современными и востребованными.
Еще один партнер «Накрой» среди производителей льняных полотен — «Гаврилов-Ямский Ткач», расположенный в Иваново и работающий на мощностях обанкротившегося Гаврилов-Ямского льнокомбината. Кажется, в уездной тишине все потрясения прошли мимо: на заводе нет ни европейского оборудования, ни европейских клиентов. «Все оборудование на фабрике старое, ждать инвестиций нам не приходится, так как лен — не самый востребованный материал, — говорит коммерческий директор Елена Борисова, добавляя, что также чувствуется нехватка кадров. — Мы были бы рады и взять в штат новых мастериц, и расширить производство, но даже не можем найти ткачих — все, кто помоложе, из города уезжают».
Сейчас, помимо льняных полотен, мануфактура производит в основном технические ткани: художественные холсты, мебельную рогожку и материалы для шевронов.
Проект «Накрой» работает с историческими российскими мануфактурами по производству тканей: это Большая костромская льняная мануфактура, «Гаврилов-Ямский Ткач», «Елецкое кружево», «Яковлевский жаккард» и Катунская швейная фабрика. Основательницы заказывают у них домашний текстиль, помогая актуализировать дизайн и сделать изделия востребованными, а вырученные средства направляют, например, на оплату услуг инженеров, которые модернизируют старинные фабричные машины
В целом же такие предприятия понемногу превращаются в музейные пространства, куда на экскурсии — покопаться в альбомах со старинными выкройками и принтами — приезжают дизайнеры и предприниматели. Они в один голос твердят, что без огромных инвестиций совершить прорыв, в том числе в плане сотрудничества с дизайнерами, невозможно.
В этом плане показателен кейс «Крестецкой строчки» — исторической фабрики в поселке Крестцы Новгородской области, которую в 2015 году выкупили и возродили предприниматели Антон и Александра Георгиевы. Сегодня «Крестецкая строчка» выпускает столовый текстиль и постельное белье, делает вышивку для марки одежды Alexandra Georgieva и активно сотрудничает с другими брендами — например, Ulyana Sergeenko, который показывает кутюрные коллекции с использованием народного промысла на Неделе высокой моды в Париже.
Крестецкая строчка — сквозная вышивка родом из Крестецкого уезда — была невероятно популярна в СССР. Скатерти и салфетки с ее использованием встречались в том числе в советских фильмах «Девчата» и «Москва слезам не верит», а также находятся в собраниях Государственного Эрмитажа и британской королевы Елизаветы. В 2000-х фабрика оказалась на грани банкротства, а народный промысел — под угрозой исчезновения. Узнав об этом, предприниматели из Петербурга решили выкупить «Крестецкую строчку» и инвестировать в ее развитие. Сегодня изделия фабрики вновь пользуются активным спросом — это уже не только столовый текстиль, но и постельное белье, домашние халаты и одежда
Русская кожа
По сравнению с текстильной кожевенную отрасль России можно назвать более успешной: кожу у наших производителей заказывают как российские компании, работающие в демократичном сегменте, например Kari и Zenden, так и зарубежные. На сайте Верхневолжского кожевенного завода, одного из самых крупных игроков отрасли, сказано, что более 70% производимой продукции отправляется на экспорт в более чем десять стран. Тем временем компания «Русская кожа», объединяющая шесть кожевенных предприятий, в том числе Рязанский и Заринский кожевенные заводы, называет конкретные имена: среди клиентов (наряду с российским брендом сумок из натуральной кожи Askent) — испанский Massimo Dutti, британский Topshop, немецкий Caprice и французские Isabel Marant и S.T. Dupont.
За границу значительный объем кожсырья отправляется в виде полуфабрикатов — крастов. С производством готовых кож у наших производителей сейчас проблемы, так как финальные стадии их обработки полностью зависят от импортных материалов и красителей.
Группа компаний «Русская кожа» — одна из крупнейших в текстильной отрасли. Один только Рязанский кожевенный завод, входящий в состав предприятия, производит 720 тыс. кв. м кожи в месяц, задействуя 1600 кв. м площадей и работу 1800 человек
«Мы использовали краситель немецкого бренда, который теперь привезти невозможно, — подтверждает директор завода «Урал Кожа» Карапет Геворкян. — В перспективе планируем обкатывать и пробовать альтернативных поставщиков химии». Он добавляет, что завод не остановил работу только потому, что закупил сырье на год вперед — правда, когда стоимость евро превышала 100 руб., что отразилось на себестоимости продукции. В результате сейчас в выигрышном положении оказались турецкие поставщики, которые предлагают более дешевую продукцию — в том числе и российскому внутреннему рынку.
Резюмируя
Переориентация на турецкие, китайские и индийские материалы, а также перестраивание логистических цепочек, чтобы продолжить ввозить итальянские, французские и английские, — самые распространенные варианты по выходу из сложившейся ситуации для российских брендов. То, что на сегодняшний день им может предложить отечественная текстильная промышленность, — капля в море.
Так, соосновательница 5 o'Coat Екатерина Малкова говорит, что найти на российском рынке ткани с шелком, мохером или кашемиром в составе невозможно. Однако в предстоящей осенней коллекции марки будут представлены модели из шерсти Свердловского и Брянского камвольных комбинатов. «На одном из комбинатов мы заказали костюмную шерсть, на втором — пальтовую».
С Малковой согласны представители 2mood: «Найти лен и базовые хлопковые ткани можно, а вот технологичных смесовых тканей в России нет». Для производства будущих коллекций марка рассматривает материалы от турецких, испанских, португальских, итальянских производителей.
Из Турции и стран Азиатско-Тихоокеанского региона везет ткани и компания «Снежная королева». По словам коммерческого директора Александры Кочки, «на данный момент на российском рынке не получается найти современные искусственные материалы для пошива верхней одежды — курток и пуховиков».
Пожелания к фабрикам бренды формулируют емко: улучшить технологии производства, актуализировать дизайн, располагать минимальным стоком и соглашаться на поставку тканей объемом менее 300 метров. Но одни предприятия требуют инвестиций, в том числе для оплаты высокотехнологичного оборудования, а другие, у кого это оборудование есть, в основном зависят от крупных госзаказов и быстро перестроиться на работу с модным сегментом не могут. В итоге желание дизайнеров делать красивую, качественную, конкурентоспособную одежду и получать от этого удовольствие сталкивается с грубой формулой выживания — «не оставить страну без портков».
